Защитники и герои брестской крепости. Закончилась оборона брестской крепости Сколько дней оборонялась брестская крепость

22 июня 1941 года в 4 часа утра, произошло событие, перевернувшее жизнь каждого гражданина нашей страны. Вроде бы времени с того момента прошло немало, но и тайн, и недоговорённостей до сих пор осталась масса. Над частью из них мы попытались приподнять завесу.

Подземные герои

«АиФ» провёл специальное расследование, просмотрев архивы вермахта. Выводы оказались ошеломляющие.

«Потери очень тяжёлые. За всё время боёв — с 22 по 29 июня — мы потеряли 1121 человека убитыми и ранеными. Крепость и город Брест захвачены, бастион находится под полным нашим контролем, несмотря на жестокую смелость русских. По солдатам до сих пор стреляют из подвалов — фанатики-одиночки, но мы скоро с ними справимся».

Это выдержка из доклада в Генштаб генерал-лейтенанта Фрица Шлипера, командира 45-й пехотной дивизии вермахта — той самой, что штурмовала Брестскую крепость. Официальная дата падения цитадели — 30 июня 1941 г. Накануне немцы предприняли масштабный штурм, овладев последними укреплениями, включая Холмские ворота. Оставшиеся в живых советские бойцы, утратив своих командиров, ушли в подвалы и наотрез отказались сдаться.

Мемориальный комплекс «Брестская крепость - герой». Руины Белого дворца. Фото: РИА Новости / Ян Тихонов

Призраки-одиночки

— После захвата цитадели партизанская война в казематах шла как минимум месяц, — объясняет Александр Бобрович, историк-исследователь из Могилёва . — В 1952 г. на стене казармы у Белостокских ворот найдена надпись: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.VII.1941». Воевали по тактике «стреляй-беги»: делали пару точных выстрелов по немцам и уходили обратно в подвалы. 1 августа 1941 г. унтер-офицер Макс Клегель записал в своём дневнике: «В крепости погибли двое наших — полумёртвый русский зарезал их ножом. Здесь до сих пор опасно. Я слышу стрельбу каждую ночь».

Архивы вермахта бесстрастно фиксируют героизм защитников Брестской крепости. Фронт ушёл далеко вперёд, бои шли уже под Смоленском, но разрушенная цитадель продолжала сражаться. 12 июля «русский бросился с башни на группу сапёров, держа в руках две гранаты, — четверо убиты на месте, двое умерли в госпитале от ран». 21 июля «капрал Эрих Циммер , выйдя за сигаретами, был задушен ремнём». Сколько бойцов пряталось в казематах, неясно. Не существует и единого мнения о том, кем мог быть самый последний защитник Брестской крепости. Историки Ингушетии ссылаются на показания Станкуса Антанаса, пленного офицера СС : «Во второй половине июля я видел, как из казематов выбрался офицер Красной армии. Увидев немцев, он застрелился — в его пистолете был последний патрон. При обыске тела мы обнаружили документы на имя старшего лейтенанта Умат-Гирея Барханоева ». Самый поздний случай — пленение майора Петра Гаврилова, руководителя обороны Восточного форта . Он был взят в плен 23 июля 1941 г. на Кобринском укреплении: израненный человек в перестрелке убил двух немецких солдат. Позже Гаврилов рассказал, что прятался в подвалах три недели, совершая вылазки по ночам вместе с одним из бойцов, пока тот не погиб. Сколько ещё в Брестской крепости оставалось таких призраков-одиночек?

В 1974 г. Борис Васильев, автор книги «А зори здесь тихие...» , опубликовал роман «В списках не значился», получивший неменьшую известность. Герой книги, лейтенант Николай Плужников , в одиночку сражается в Брестской крепости... вплоть до апреля 1942 г.! Смертельно раненный, он узнаёт новость, что немцы разбиты под Москвой, выходит из подвала и умирает. Насколько достоверна эта информация?

— Должен заметить, что роман Бориса Васильева — сугубо художественное произведение, — разводит руками Валерий Губаренко, директор мемориального комплекса «Брестская крепость-герой», генерал-майор . — И приведённые там факты гибели последнего защитника Бреста никаких документальных подтверждений, к сожалению, не имеют.

Монумент «Мужество» мемориального комплекса «Брестская крепость-герой». Фото: РИА Новости / Александр Юрьев

Огнемёты против мужества

Между тем 15 августа 1941 года в нацистской прессе появилось фото солдат с огнемётами, «выполняющих боевую задачу в Брестской крепости», — живое доказательство того, что перестрелки в казематах шли почти два месяца после начала войны. Потеряв терпение, немцы использовали огнемёты, чтобы выкурить из убежищ последних храбрецов. Полуослепшие во тьме, без еды, без воды, истекая кровью, бойцы отказывались сдаваться, продолжая сопротивление. Жители деревень вокруг крепости утверждали: стрельба из цитадели слышалась до середины августа.

— Предположительно, финалом сопротивления советских пограничников в крепости можно считать 20 августа 1941 г., — полагает Тадеуш Крулевский, польский историк . — Чуть раньше немецкого коменданта Бреста, Вальтера фон Унру , посетил полковник генштаба Блюментритт и приказал «срочно привести крепость в порядок». Трое суток подряд, днём и ночью, используя все виды вооружений, немцы проводили тотальную зачистку Брестской крепости — наверное, в эти дни и пали её последние защитники. А уже 26 августа мёртвую крепость посетили два человека — Гитлер и Муссолини...

Сам генерал-лейтенант Фриц Шлипер в том же докладе указал: он не может понять смысла столь ожесточённого сопротивления — «наверное, русские сражались сугубо из боязни расстрела». Шлипер дожил до 1977 года и, думается, так и не понял: когда человек бросается с гранатой на вражеских солдат, он делает это не из-за чьих-то угроз. А просто потому, что воюет за свою Родину...

Малоизвестные факты

1. Брестскую крепость штурмовали не немцы, а австрийцы. В 1938 г., после аншлюса (присоединения) Австрии к Третьему рейху, 4-я австрийская дивизия была переименована в 45-ю пехотную дивизию вермахта — ту самую, что перешла границу 22 июня 1941 г.

2. Майор Гаврилов не был репрессирован, как указано в титрах кинохита «Брестская крепость», но в 1945-м его исключили из партии… за утерю в плену партбилета!

3. Помимо крепости гитлеровцы 9 дней не могли взять Брестский вокзал. Железнодорожники, милиция и пограничники (около 100 человек) ушли в подвалы и ночами совершали вылазки на перрон, расстреливая солдат вермахта. Бойцы питались печеньем и конфетами из буфета. В итоге немцы затопили подвалы вокзала водой.

Потери СССР Всего: около 962 человек погибло. Потери фашистской Германии Всего: 482 убитых, около 1 000 раненых.

Спецпроект "Города-Герои". Фото-архив Брестской крепости.

Оборона Брестской крепости (оборона Бреста) – одно из самых первых сражений между советской и немецкой армией в период Великой Отечественной войны .

Брест, был одним из пограничных гарнизонов на территории СССР, он прикрывал путь к центральной магистрали, ведущей в Минск. Именно поэтому Брест и оказался одним из первых городов, который подвергся атаке после нападения Германии. Советская армия в течение недели сдерживала натиск неприятеля, несмотря на численное превосходство немцев, а также поддержку со стороны артиллерии и авиации. В результате продолжительной осады, немцы все-таки смогли завладеть главными укреплениями Брестской крепости и разрушить их. Однако на других участках, борьба шла еще довольно продолжительное время – небольшие группы, оставшиеся после налета, оказывали сопротивление неприятелю из последних сил.

Оборона Брестской крепости, стала очень важным сражением, в котором советские войска смогли показать свою готовность защищаться до последней капли крови, несмотря на преимущества противника. Оборона Бреста вошла в историю, как одна из самых кровавых осад, ив то же самое время, как одно из самых великих сражений, показавших все мужество советской армии.

Брестская крепость накануне войны

Город Брест вошел в состав Советского Союза незадолго до начала войны - в 1939 году. К тому моменту, крепость уже утратила свое военное значение благодаря начавшемуся разрушению, и оставалась в качестве одного из напоминаний о былых сражениях. Брестская крепость была построена в 19 веке и являлась частью оборонительных укреплений Российской Империи на ее западных границах, однако в 20 веке она перестала иметь военное значение.

К моменту начала войны, Брестская крепость в основном использовалась для размещения в ней гарнизонов военнослужащих, а также ряда семей военного командования, госпиталя и хозяйственных помещений. К моменту вероломного нападения Германии на СССР, в крепости проживало порядка 8000 военнослужащих и около 300 семей командования. Оружие и припасы в крепости имелись, однако их количество не было рассчитано на проведение военных действий.

Штурм Брестской крепости

Штурм Брестской крепости начался утром 22 июня 1941 года одновременно с началом Великой Отечественной войны. Казармы и жилые дома командования, были первыми подвергнуты мощному артиллерийскому огню и ударам со стороны авиации, так как немцы хотели прежде всего уничтожить полностью весь командный состав, находившийся в крепости и тем самым ввести сумятицу в состав армии, дезориентировать ее.

Несмотря на то, что практически все офицеры погибли, оставшиеся в живых солдаты смогли быстро сориентироваться и создать мощную оборону. Фактор внезапности сработал не так, как рассчитывал Гитлер и штурм, который согласно планам должен был закончится к 12 часам дня, растянулся на несколько дней.

Советское командование еще до начала войны издало указ, согласно которому, в случае нападение военнослужащим необходимо немедленно покинуть саму крепость и занять позиции по ее периметру, однако сделать это удалось лишь единицам – большая часть солдат остались в крепости. Защитники крепости находились в заведомо проигрышном положении, однако даже этот факт не позволил им сдать свои позиции и позволить немцам быстро и безоговорочно завладеть Брестом.

Ход обороны Брестской крепости

Советские солдаты, которые вопреки планам не смогли быстро покинуть крепость, все же смогли быстро организовать оборону и в течение нескольких часов выгнать за территорию крепости немцев, которым удалось пробраться в ее цитадель (центральную часть). Солдаты также заняли казармы и различные постройки, находящиеся по периметру цитадели, чтобы наиболее эффективно организовать оборону крепости и иметь возможность отражать атаки противника со всех флангов. Несмотря на отсутствие командующего состава, очень быстро нашлись добровольцы из числа простых солдат, которые взяли на себя командование и руководили операцией.

22 июня было совершено 8 попыток прорваться в крепость со стороны немцев, однако они не дали результата. Более того, немецкая армия, вопреки всяческим прогнозам, понесла значительные потери. Немецкое командование решило сменить тактику – вместо штурма, теперь планировалась осада Брестской крепости. Войска, прорвавшиеся внутрь, были отозваны и рассортированы по периметру крепости для того, чтобы начать продолжительную осаду и отрезать советским войскам путь к выходу, а также сорвать поставки продовольствия и оружия.

Утром 23 июня началась бомбардировка крепости, после которой снова была произведена попытка штурма. Часть групп немецкой армии прорвались внутрь, но столкнулись с ожесточенным сопротивлением и были уничтожены – штурм снова провалился, и немцам пришлось вернуться к тактике осады. Начались протяженные бои, которые не стихали несколько дней и сильно вымотали обе армии.

Сражение продолжалось несколько дней. Несмотря на натиск немецкой армии, а также артобстрелы и бомбардировки, советские солдаты держали оборону, хотя им не хватало оружия и продовольствия. Через несколько дней были прекращены поставки питьевой воды, и тогда обороняющиеся приняли решение выпустить из крепости женщин и детей, чтобы те сдались немцам и остались живы, однако некоторая часть женщин отказалась покидать крепость и продолжала сражаться.

26 июня немцы предприняли еще несколько попыток прорваться в Брестскую крепость, удалось это сделать частично – несколько групп прорвались внутрь. Лишь к концу месяца немецкая армия смогла захватить большую часть крепости, убив советских солдат. Однако разрозненные и потерявшие единую линию обороны группы, все еще продолжали оказывать отчаянное сопротивление даже тогда, когда крепость была взята немцами.

Значение и итоги обороны Брестской крепости

Сопротивление отдельных групп солдат продолжалось вплоть до осени, пока все эти группы не были уничтожены немцами и не погиб последний защитник Брестской крепости. В ходе обороны Брестской крепости, советские войска понесли колоссальные потери, однако в то же самое время, армия проявила неподдельное мужество, тем самым показав, что война для немцев не будет такой легкой, как рассчитывал Гитлер. Обороняющиеся были признаны героями войны.

Одной из первых приняла на себя удар фашистских войск героическая Брестская крепость. Немцы были уже под Смоленском, а защитники крепости продолжали оказывать сопротивление врагу.

Защитники Брестской крепости. Худ. П.А. Кривоногов. 1951 / фото: О. Игнатович / РИА Новости

Оборона Брестской крепости вошла в историю исключительно благодаря подвигу ее небольшого гарнизона – тех, кто в первые дни и недели войны не поддался панике, не бежал и не сдался, а сражался до конца…

Пятикратное превосходство

В соответствии с планом «Барбаросса» через Брест пролегал путь одного из главных ударных клиньев армии вторжения – правого крыла группы «Центр» в составе 4-й полевой армии и 2-й танковой группы (19 пехотных, 5 танковых, 3 моторизованные, 1 кавалерийская, 2 охранные дивизии, 1 мотобригада). Сосредоточенные здесь силы вермахта только по личному составу почти в пять раз превосходили силы противостоящей им 4-й советской армии под командованием генерал-майора Александра Коробкова , отвечавшей за прикрытие направления Брест – Барановичи. Немецкое командование приняло решение форсировать Западный Буг танковыми дивизиями южнее и севернее Бреста, а для штурма самой крепости был выделен 12-й армейский корпус генерала Вальтера Шрота .

«Нельзя было обойти крепость и оставить ее незанятой, – докладывал начальству командующий 4-й армией вермахта генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге , – так как она преграждала важные переправы через Буг и подъездные пути к обоим танковым шоссе, которые имели решающее значение для переброски войск, и прежде всего для обеспечения снабжения».

Брестская крепость расположена к западу от города – в том месте, где река Мухавец впадает в Буг, на самой границе. Построенная в XIX веке, в 1941 году она не имела оборонительного значения, и крепостные постройки использовались как склады и казармы для размещения частей Красной армии. Накануне Великой Отечественной войны здесь располагались части 28-го стрелкового корпуса (прежде всего 6-й Орловской Краснознаменной и 42-й стрелковых дивизий), 33-й отдельный инженерный полк окружного подчинения, 132-й отдельный батальон конвойных войск НКВД, а также полковые школы, транспортные роты, музыкантские взводы, штабные и другие подразделения. На территории Волынского укрепления находилось два военных госпиталя. В крепости несли службу пограничники 9-й заставы 17-го Краснознаменного пограничного отряда.

В случае начала военных действий расквартированные части должны были покинуть крепость и занять укрепрайоны на границе.

«Дислокация советских войск в Западной Белоруссии, – писал в мемуарах генерал Леонид Сандалов (в июне 1941 года – начальник штаба 4-й армии), – вначале не была подчинена оперативным соображениям, а определялась наличием казарм и помещений, пригодных для размещения войск. Этим, в частности, объяснялось скученное расположение половины войск 4-й армии со всеми их складами неприкосновенных запасов (НЗ) на самой границе – в Бресте и бывшей Брестской крепости».

Для выхода из крепости боевым частям требовалось не менее трех часов. Но когда командующий войсками Западного Особого военного округа генерал армии Дмитрий Павлов отдал распоряжение о приведении войск в боевую готовность, было уже поздно: до начала немецкой артиллерийской подготовки оставалось около получаса.

Начало вторжения

Несмотря на то, что накануне войны значительная часть личного состава была занята на работах по сооружению Брестского укрепленного района, в крепости в ночь на 22 июня находились от 7 тыс. до 9 тыс. военнослужащих, а также около 300 семей (более 600 человек) командиров Красной армии. Состояние крепостного гарнизона было прекрасно известно немецкому командованию. Оно решило, что мощный бомбовый и артиллерийский удары настолько ошеломят застигнутых врасплох людей, что штурмовым подразделениям не составит труда занять крепость и осуществить ее «зачистку». На всю операцию отводилось несколько часов.

Казалось, враг сделал все для того, чтобы именно так и произошло. В приграничную полосу напротив Брестской крепости из состава 12-го армейского корпуса были выдвинуты 45-я пехотная дивизия, полк тяжелых минометов особого назначения, два дивизиона мортир, девять гаубиц и две артиллерийские установки системы «Карл», чьи 600-миллиметровые орудия стреляли бетонобойными и фугасными снарядами массой 2200 и 1700 кг соответственно. Артиллерию немцы сосредоточили на левом берегу Буга таким образом, чтобы удары пришлись сразу по всей территории крепости и поразили как можно больше ее защитников. Выстрелы орудий особой мощности «Карл» должны были не только привести к огромным разрушениям, но и деморализовать уцелевших после обстрела и побудить их немедленно сдаться в плен.

За 5–10 минут до начала артиллерийской подготовки немецкие штурмовые группы захватили все шесть мостов через Западный Буг в районе Бреста. В 4 часа 15 минут по московскому времени артиллерия открыла ураганный огонь по советской территории, на восточный берег Буга по мостам и на лодках стали переправляться передовые части армии вторжения. Нападение было внезапным и беспощадным. Густые клубы дыма и пыли, пронизанные огненными вспышками взрывов, поднимались над крепостью. Горели и рушились дома, в огне и под развалинами гибли военнослужащие, женщины и дети…

История Брестской крепости

Брест-Литовск вошел в состав России в 1795 году – после третьего раздела Речи Посполитой. Для укрепления новых границ в Петербурге было принято решение возвести несколько крепостей. Одна из них должна была появиться на месте города Брест-Литовска. Торжественная церемония закладки первого камня будущей крепости состоялась 1 июня 1836 года, и уже в 1842 году Брест-Литовская крепость вступила в число действующих крепостей I класса Российской империи.

Крепость состояла из Цитадели и трех обширных укреплений, образующих главную крепостную ограду и прикрывающих Цитадель со всех сторон: Волынского (с юга), Тереспольского (с запада) и Кобринского (с востока и севера). С внешней стороны крепость защищал бастионный фронт – крепостная ограда (земляной вал с кирпичными казематами внутри) 10-метровой высоты, протяженностью 6,4 км и обводной канал, заполненный водой. Общая площадь крепости составляла 4 кв. км (400 гектаров). Цитадель представляла собой естественный остров, по всему периметру которого была построена сомкнутая двухэтажная оборонительная казарма протяженностью 1,8 км. Толщина наружных стен достигала 2 м, внутренних – 1,5 м. Казарма состояла из 500 казематов, в которых могло разместиться до 12 тыс. воинов с боеприпасами и продовольствием.

В 1864–1888 годах крепость была модернизирована по проекту героя Крымской войны генерала Эдуарда Тотлебена и обнесена кольцом фортов в 32 км в окружности. Накануне Первой мировой было начато строительство второго кольца укреплений протяженностью 45 км (в его проектировании принимал участие будущий советский генерал Дмитрий Карбышев), но до начала военных действий оно так и не было закончено.

Оборонять Брестскую крепость русской армии тогда не пришлось: стремительное наступление кайзеровских войск в августе 1915 года заставило командование принять решение об оставлении крепости без боя. В декабре 1917 года в Бресте велись переговоры о перемирии на фронте между делегациями Советской России с одной стороны и Германии и ее союзников (Австро-Венгрии, Турции, Болгарии) – с другой. 3 марта 1918 года в здании Белого дворца крепости был заключен Брестский мир.

По итогам Советско-польской войны 1919–1920 годов Брестская крепость почти на 20 лет стала польской. Она использовалась поляками как казарма, военный склад и политическая тюрьма строгого режима, где содержались самые опасные государственные преступники. В 1938–1939 годах здесь отбывал наказание украинский националист Степан Бандера, организовавший убийство главы польского МВД и приговоренный к смертной казни, которую позднее заменили на пожизненное заключение.

1 сентября 1939 года фашистская Германия напала на Польшу. Окруженный в крепости польский гарнизон сопротивлялся с 14 по 16 сентября. В ночь на 17 сентября защитники оставили крепость. В этот же день начался освободительный поход Красной армии в Западную Белоруссию: советские войска перешли государственную границу в районе Минска, Слуцка и Полоцка. Город Брест вместе с крепостью вошел в состав СССР.

В 1965 году крепости, защитники которой летом 1941 года проявили беспримерный героизм, было присвоено звание «Крепость-герой».

СМИРНОВ С.С. Брестская крепость (любое издание);
***
СУВОРОВ А.М. Брестская крепость на ветрах истории. Брест, 2004;
***
Брестская крепость… Факты, свидетельства, открытия / В.В. Губаренко и др. Брест, 2005.

Первый штурм

Безусловно, обстрел казарм, мостов и входных ворот крепости вызвал замешательство среди солдат. Уцелевшие командиры из-за сильного огня не могли проникнуть в казармы, и красноармейцы, потеряв с ними связь, самостоятельно, группами и поодиночке, под артиллерийским и пулеметным обстрелом врага пытались вырваться из западни. Некоторым офицерам, как, например, командиру 44-го стрелкового полка майору Петру Гаврилову , удалось пробиться к своим частям, но вывести людей из крепости уже не было возможности. Считается, что в первые несколько часов из крепости удалось выйти примерно половине тех, кто находился в казармах на ее территории. В 9 часов утра крепость уже была окружена, и оставшимся предстояло сделать выбор: сдаться в плен или продолжить борьбу в безнадежных условиях. Большинство предпочли второе.

Артиллеристы вермахта готовят к выстрелу 600-миллиметровую самоходную мортиру «Карл» в районе Бреста. Июнь 1941 года

Пастор 45-й пехотной дивизии вермахта Рудольф Гшёпф впоследствии вспоминал:

«Ровно в 3.15 начался ураган и пронесся над нашими головами с такой силой, какую мы ни разу не испытывали ни до этого, ни во всем последующем ходе войны. Этот гигантский концентрированный огневой вал буквально привел в содрогание землю. Над Цитаделью как грибы вырастали густые черные фонтаны земли и дыма. Так как в этот момент нельзя было заметить ответного огня противника, мы считали, что в Цитадели все превращено в груду развалин.Сразу же за последним артиллерийским залпом пехота начала переправляться через реку Буг и, используя эффект внезапности, попыталась быстрым и энергичным броском захватить крепость с ходу. Тут-то сразу и обнаружилось горькое разочарование…

Русские были подняты нашим огнем прямо с постели: это было видно по тому, что первые пленные были в нижнем белье. Однако русские удивительно быстро оправились, сформировались в боевые группы позади наших прорвавшихся рот и начали организовывать отчаянную и упорную оборону».

Генерал-майор А.А. Коробков

Полковой комиссар Е.М. Фомин

Преодолев первоначальную растерянность, советские бойцы укрыли в подвалах раненых, женщин, детей и стали отсекать и уничтожать прорвавшихся в крепость гитлеровцев, выстраивать оборону наиболее опасных участков. В западной части Цитадели боевыми действиями руководили лейтенанты Андрей Кижеватов и Александр Потапов , у Холмских ворот и в Инженерном управлении – полковой комиссар Ефим Фомин , в районе Белого дворца и казармы 33-го инженерного полка – старший лейтенант Николай Щербаков , у Брестских (Трёхарочных) ворот – лейтенант Анатолий Виноградов .

Майор П.М. Гаврилов

«На офицерах ранги были в том аду незаметны, а было так: кто умело скажет и дерется смело, за тем лучше шли и лучше его уважали», – вспоминал бывший секретарь партбюро полковой школы 33-го инженерного полка Федор Журавлев .

Переходившие в рукопашные схватки бои шли в первый день на всех укреплениях: западном – Тереспольском, южном – Волынском, северном – Кобринском, а также в центральной части крепости – Цитадели.

Лейтенант А.М. Кижеватов

На гитлеровцев, прорвавшихся на Центральный остров и захвативших здание клуба (бывшей церкви Святого Николая), в атаку пошли бойцы 84-го стрелкового полка, у Тереспольских ворот на врага обрушились пограничники 9-й заставы, бойцы 333-го и 455-го стрелковых полков, 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД. О контратаке бойцов 84-го стрелкового полка у Холмских ворот сохранилось свидетельство ее участника Самвела Матевосяна (в июне 1941 года ответственного секретаря комсомольского бюро полка):

«Когда крикнул: «За мной! За Родину!» – многие опередили меня. Буквально у выхода столкнулся с немецким офицером. Верзила высокого роста, мне повезло, что он тоже пистолетом вооружен. В доли секунды… одновременно выстрелили, он зацепил мне правый висок, а сам остался… Я перевязал бинтом рану, мне помог наш санитар».

Уцелевшие немецкие солдаты были блокированы в здании церкви.

Лейтенант А.А. Виноградов

«Положение наше безнадежное»

Утренний штурм провалился. Первая победа укрепила дух тех, кто был подавлен силой и внезапностью артиллерийского налета и смертью товарищей. Большие потери штурмовых групп в первый же день наступления заставили немецкое командование принять решение отвести ночью свои части на внешние валы крепости, окружив ее плотным кольцом, с тем чтобы сломить сопротивление защитников с помощью артиллерии и авиации. Начался артобстрел, прерываемый призывами через громкоговоритель сдаваться в плен.

Блокированные в подвалах люди, особенно раненые, женщины и маленькие дети, страдали от жары, дыма и смрада разлагавшихся мертвых тел. Но самым страшным испытанием стала жажда. Водопровод был разрушен, а все подходы к реке или обводному каналу гитлеровцы держали под прицельным огнем. Каждая фляга, каждый глоток воды добывались ценою жизни.

Осознав, что спасти от гибели детей и женщин они уже не смогут, защитники Цитадели приняли решение отправить их в плен. Обращаясь к женам командиров, лейтенант Кижеватов сказал:

«Положение наше безнадежное… Вы – матери, и ваш святой долг перед Родиной – спасти детей. Это для вас наш приказ».

Свою жену он заверил:

«За меня не беспокойтесь. В плен я не попаду. Я буду бороться до последнего дыхания и даже тогда, когда в крепости не останется ни одного защитника».

Несколько десятков человек, включая раненых бойцов и, возможно, тех, кто уже исчерпал силы на борьбу, вышли под белым флагом на Западный остров по Тереспольскому мосту. На четвертый день обороны так же поступили и защитники восточных валов крепости, выслав к немцам своих родных.

Большинству членов семей командиров Красной армии не удалось дожить до освобождения Бреста. Сначала немцы, продержав их недолго в тюрьме, всех отпустили, и они устроились, как смогли, где-то в городе или его окрестностях. Но в 1942 году оккупационные власти провели несколько рейдов, преднамеренно выискивая и расстреливая жен, детей и родных советских командиров. Тогда были убиты мать лейтенанта Кижеватова Анастасия Ивановна , его жена Екатерина и трое их детей: Ваня, Галя и Аня. Осенью 1942-го был убит и трехлетний мальчик Дима Шульженко , спасенный неизвестными героями в первый день войны, – он был расстрелян вместе со своей тетей Еленой…

Кто знает, зачем немцы это сделали: может, мстили за свое бессилие, за поражение под Москвой? Или ими руководил страх перед неотвратимым возмездием, о котором им напоминали оплавленные огнем казематы уже давно молчавшей к тому времени крепости?..

Воспоминания о защитниках

Фото Игоря Зотина и Владимира Межевича / Фотохроника ТАСС

Любое описание первых дней войны, а особенно событий в Брестской крепости, вынуждено основываться почти исключительно на воспоминаниях их участников – тех, кому удалось выжить. Документы штаба 4-й армии и тем более входивших в ее состав дивизий большей частью утрачены: сгорели во время бомбежек или, чтобы не достались врагу, были уничтожены штабными работниками. Поэтому до сих пор историки не имеют точных данных относительно количества оказавшихся в брестской «мышеловке» частей и мест их расквартирования и по-разному реконструируют и даже датируют эпизоды сражения. Благодаря многолетней работе сотрудников Музея героической обороны Брестской крепости, открытого в 1956 году, а также журналистскому расследованию писателя Сергея Смирнова была собрана целая коллекция воспоминаний. Их тяжело, страшно читать.

«Наша квартира находилась в Тереспольской башне, – вспоминала Валентина, дочь старшины музыкантского взвода 33-го инженерного полка Ивана Зенкина . – В период обстрела Тереспольской башни два водонапорных бака пробило снарядами. Вода лилась с потолка на лестницу, стала затапливать нашу квартиру. Мы не понимали, в чем дело. Отец сказал: «Это война, дочка. Оденьтесь, спуститесь вниз, сюда летят осколки. А мне надо идти в полк».

Молча погладил меня по голове. Так я навсегда рассталась с отцом. За гулом, грохотом и дымом мы не слышали и не увидели, как враги ворвались в помещение электростанции и стали впереди себя бросать гранаты с криками:

«Рус, сдавайся!» Одна граната разорвалась рядом с электростанцией. Закричали дети, женщины. Нас выгнали на берег реки Мухавец. Тут мы увидели лежащих на земле раненых красноармейцев. Над ними с автоматами стояли фашисты. Из окон казематов между Холмскими воротами и Тереспольской башней бойцы открыли огонь по фашистам, которые нас пленили.

Но, увидев женщин и детей, прекратили стрельбу в нашу сторону. «Стреляйте, чего остановились? Фашисты нас все равно расстреляют! Стреляйте!» – приподнявшись, кричал один из раненых красноармейцев. На моих глазах начали бить сапогами одного нашего раненого черноволосого бойца. Они кричали, оскорбляли, показывая жестами, что он еврей. Мне было очень жалко этого человека. Я вцепилась в фашиста и стала его оттаскивать. «Это грузин, это грузин», – повторяла я…»

Еще одно яркое свидетельство мужества защитников крепости оставила Наталья Михайловна Контровска я, жена лейтенанта Сергея Чувикова .

«Я видела, – рассказывала она, – какой героизм проявили воины-пограничники, бойцы и командиры 333-го стрелкового полка… Никогда мне не забыть пограничника, раненного пулеметной очередью в обе ноги. Когда я оказала ему помощь и женщины хотели унести его в укрытие, он запротестовал, просил передать лейтенанту Кижеватову, что он еще может, лежа у пулемета, бить фашистов. Его просьбу удовлетворили. Во второй половине дня 22 июня, когда на время стих ураганный артиллерийский огонь, мы из подвала увидели, что недалеко от помещения комендатуры среди груды развалин лежала Тоня Шульженко и около ее трупа ползал сынишка. Мальчик находился в зоне постоянного обстрела. Никогда не забыть мне бойца, который спасал Диму. Он пополз за ребенком. Протянул руку, чтобы подтянуть мальчика к себе, да так и остался лежать… Потом двое раненых снова поползли к Диме, спасли его. Малыш был ранен…»

Героическая оборона. Сборник воспоминаний о героической обороне Брестской крепости в июне-июле 1941. Минск, 1963;
***
ГРЕБЕНКИНА А.А. Живая боль. Женщины и дети Брестского гарнизона (1941–1944). Минск, 2008.

«Я умираю, но не сдаюсь!»

24 июня защитники Цитадели попытались скоординировать свои действия с целью подготовить прорыв из крепости, чтобы уйти в леса, к партизанам. Об этом свидетельствует проект приказа № 1, текст которого был найден в 1951 году в ходе поисковых работ в подвале казармы у Брестских ворот в полевой сумке оставшегося неизвестным советского командира. В приказе шла речь об объединении нескольких боевых групп и создании штаба во главе с капитаном Иваном Зубачевым и его заместителем полковым комиссаром Ефимом Фоминым . Попытка прорыва была предпринята под командованием лейтенанта Анатолия Виноградова через Кобринское укрепление утром 26 июня, но почти все его участники погибли или были захвачены в плен после того, как им удалось преодолеть внешние валы крепости.

Надпись на стене одного из казематов Брестской крепости: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина. 20/VII-41» / фото: Лев Поликашин/РИА Новости

К концу третьего дня войны, после введения в бой резервов (теперь действовавшие тут подразделения насчитывали уже два полка) немцы смогли установить контроль над большей частью крепости. Дольше всех сражались защитники кольцевой казармы возле Брестских ворот, казематов в земляном валу на противоположном берегу реки Мухавец и Восточного форта на территории Кобринского укрепления. Часть казармы, где размещался штаб обороны, была разрушена в результате нескольких подрывов, осуществленных немецкими саперами. Погибли или были захвачены в плен защитники Цитадели, в том числе и руководители обороны (Фомин был расстрелян вскоре после пленения, а Зубачев умер в 1944 году в лагере для военнопленных Хаммельбурге). После 29 июня в крепости остались лишь изолированные очаги сопротивления и одиночные бойцы, собиравшиеся в группы и пытавшиеся во что бы то ни стало вырваться из окружения. Одним из последних среди защитников крепости попал в плен майор Петр Гаврилов – это случилось 23 июля, на 32-й день войны.

Немецкие солдаты во дворе Брестской крепости после ее взятия

Старший сержант Сергей Кувалин , захваченный в плен 1 июля, в числе других военнопленных работал на расчистке завалов вблизи Тереспольских ворот.

«Числа 14–15 июля мимо нас прошел отряд немецких солдат, человек 50. Когда они поравнялись с воротами, в середине их строя неожиданно раздался взрыв, и все заволокло дымом. Оказывается, это один наш боец еще сидел в разрушенной башне над воротами. Он сбросил связку гранат на немцев, убив человек 10 и многих тяжело ранив, а затем прыгнул с башни вниз и разбился насмерть. Кто он, этот безвестный герой, мы не узнали, хоронить его нам не дали», – вспоминал Сергей Кувалин, прошедший многие немецкие лагеря и бежавший из плена в конце войны.

В 1952 году на стене каземата в северо-западной части оборонительной казармы была обнаружена надпись:

«Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина. 20/VII-41».

К сожалению, имя этого героя тоже осталось неизвестным…

Путь в бессмертие

Мемориальный комплекс «Брестская крепость-герой» в Белоруссии Людмила Иванова/Интерпресс/ТАСС

Легко разгромив Польшу, Францию, Бельгию, Данию, Норвегию, захватив сотни городов и крепостей, немцы впервые с начала Второй мировой войны столкнулись со столь упорной обороной в общем-то весьма незначительного укрепленного пункта. Впервые они встретились с армией, солдаты которой, даже осознавая безнадежность своего положения, предпочитали плену смерть в сражении.

Возможно, именно в Бресте, теряя солдат и офицеров в боях с умиравшими от голода и жажды защитниками крепости, немцы начали понимать, что война в России не будет легкой прогулкой, как обещало им верховное командование. И действительно, по мере продвижения германской армии на восток сопротивление Красной армии все возрастало – и в декабре 1941 года впервые с начала войны гитлеровцы потерпели крупное поражение под Москвой.

Казалось бы, масштаб событий у стен небольшой приграничной крепости несопоставим с грандиозными сражениями этой войны. Однако именно там, у стен Брестской крепости, началась дорога беспримерного мужества, подвига защищавших свое Отечество советских людей, дорога, которая в итоге и привела нас к Победе.

Юрий Никифоров,
кандидат исторических наук

Брестская крепость накануне немецкого штурма. Только над воротами ещё не советское знамя, а польский орёл...

2 сентября 1939 года Брестская крепость впервые подверглась бомбёжке со стороны немцев: германская авиация сбросила 10 бомб, повредив «Белый дворец». В казармах крепости в это время располагались маршевые батальоны 35-го и 82-го пехотных полков, ряд других достаточно случайных частей, а также мобилизованные резервисты, ожидавшие отправки в свои части.
Задуманная и построенная Россией как комплекс мощных оборонительных укреплений, после окончания Первой мировой войны Брест-Литовская крепость уже не рассматривалась военными как серьезное препятствие боевым действиям, и использовалась в качестве ППД - пункта постоянной дислокации - для размещения частей и подразделений.

Гарнизон города и крепости был подчинён оперативной группе «Полесье» генерала Клееберга.

Францишек Клееберг

Начальником гарнизона 11 сентября был назначен отставной генерал Константин Плисовский, который сформировал из имевшихся в его распоряжении подразделений общей численностью 2−2,5 тыс. человек боеспособный отряд в составе 4 батальонов: трёх пехотных и инженерного.
Между прочим, в Российской империи Плисовский служил штабс-ротмистром в 12-м гусарском Ахтырском генерала Дениса Давыдова, Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны полку, был участником Первой мировой войны...

Константин Плисовский

Гарнизон располагал несколькими батареями, двумя бронепоездами и танками времён Первой мировой войны «Рено FT-17». Противотанкового оружия у защитников Брестской крепости не было; между тем, им пришлось иметь дело именно с танками.

К 13 сентября из крепости были эвакуированы семьи военнослужащих, мосты и проходы заминированы, главные ворота заблокированы танками, на земляных валах устроены окопы для пехоты.

На Брест наступал ХIX бронетанковый корпус генерала Гудериана. Гудериан имел приказ захватить город, не допустив отступления гарнизона на юг для соединения с основными силами польской оперативной группы «Нарев». Немецкие части имели превосходство над защитниками крепости в пехоте в 2 раза, танках — в 2 раза, артиллерии — в 6 раз.
Гудериан полагал, что 80-ти танков полка будет вполне достаточно, чтобы подавить сопротивление и захватить крепость. Основные силы корпуса устремились к Бресту, охватывая его бронированными клещами с севера и востока, разрывая железнодорожные коммуникации, с ходу проскакивая мелкие населенные пункты.
Что им это устаревшее сооружение на восточной окраине Польши, когда вся страна уже практически завоевана! Разве найдутся безумцы, способные остановить танковую армаду, готовые в безвыходной ситуации лезть под пули и бессмысленно погибнуть? Нашлись.

14 сентября 1939 г. 77 танков 10-й танковой дивизии (подразделения разведывательного батальона и 8-го танкового полка) попытались взять город и крепость с налёта, но были отбиты польской пехотой при поддержке 12 танков FT-17. Все польские танки при этом были подбиты. В тот же день немецкая артиллерия и авиация начали бомбардировку крепости. На следующее утро после жестоких уличных боёв немцы овладели большей частью города. Оборонявшиеся отступили в крепость.

Утром 16 сентября немцы (10-я танковая дивизия и 20-я моторизованная дивизии) начали штурм крепости, отбитый гарнизоном; к вечеру они овладели гребнем вала, но прорваться далее не смогли. Большой урон немецким танкам нанесли два поставленные в воротах крепости FT-17.
При штурме был смертельно ранен адъютант Гудериана.

Пара FT-17, заблокировавших северные ворота крепости

Свидетельство очевидца тех событий М. Семенюка: «Я был капралом, командиром пулеметного взвода. Первый раз германец ударил ночью. Со стороны города пошли танки и пехота. Они сбросили наших с внешних валов крепости. Но дальше продвинуться не смогли. Утром начала гвоздить артиллерия - это был сущий кошмар. Фугасы просто перепахали цитадель. Потом атаки немцев. Первая, вторая, третья… Наши пулеметы выгодно стояли на оборудованных позициях, резали немецкую пехоту кинжальным огнем. Но и в крепости рвались снаряды, от обстрела погибло много наших людей. Жаль, боевые были хлопцы, как один вставали в атаку. Ночью я вместе с товарищами подбирал и увозил убитых на Тересполь. Это сразу за рекой. Тереспольский мост мы удерживали до последнего…
Основной штурм был предпринят гитлеровцами 15 сентября. С разных направлений по цитадели наносили удары одной моторизованной и двумя танковыми дивизиями. Танки почти прорвались к северным воротам крепости. Ее защитники забаррикадировали ворота громоздкими «Рено», выкатили пушки, включая зенитки, на прямую наводку. Оставляя убитых, штурмовые группы Гудериана откатились назад. На рассвете 16-го над крепостью загудели бомбардировщики. Оставалось только пять стволов артиллерии, казематы и подвалы были переполнены раненными. Около десяти утра начался новый штурм. Два немецких батальона, усиленных танками, атаковали укрепления вблизи брестских ворот. Часть валов была потеряна. Отчаянные попытки отбить их успеха не имели. Генерал Плисовски был ранен, его заместитель полковник Хорак контужен. Оставалось два варианта: погибнуть или постараться выйти из осажденной крепости».

Всего с 14 сентября оборонявшиеся отбили 7 атак, потеряв при этом до 40 % личного состава; сам Плисовский также был ранен. Силы захватчиков Брестской крепости - танкового корпуса генерала Гудериана, состоявшего из четырех дивизий, и защитников - разрозненных маршевых и караульных подразделений - были несоизмеримы. Выдержав трое суток непрерывных атак, бомбежек и артобстрелов защитники крепости отступили. В ночь на 17 сентября Плисовский отдал приказ покинуть крепость и перейти через Буг на юг. Под покровом ночи по единственному не захваченному немцами мосту войска II Речи Посполитой ушли в Тереспольское укрепление и оттуда в Тересполь.
Не заметив отхода, немцы всю ночь с 16 на 17 сентября продолжали пускать на крепость тяжелые снаряды, сотрясая землю и заставляя дребезжать стекла в городе. Как оказалось впоследствии, генерал Плисовский принял удивительно своевременное решение. Отступление сопровождалось стычками с немецкими патрулями, авангардом подразделений, получивших задачу перекрыть дорогу на Тересполь. Еще немного, и уходить было бы просто некуда.

Вацлав Радзишевский

В крепости остались только добровольцы — части 82 пехотного полка во главе с командиром маршевого батальона капитаном Вацлавом Радзишевским , прикрывавшие отход основных сил с генералом Плисовским. После минирования дороги и взрыва моста они должны были присоединиться к основным силам отступавших.

Но ночью 17 сентября остатки батальона с одним артиллерийским орудием скрытно заняли форт Граф Берг (форт Сикорского), который немцы считали пустым. Немцы вошли в Цитадель утром 17-го сентября. Обнаружив свою ошибку только 19 сентября, немцы предложили оборонявшимся сдаться, однако Раздишевский ответил отказом. С утра 20 сентября немецкие войска начали методично обстреливать оставшихся защитников крепости несколькими гаубицами. Однако пехотных атак не предпринимали.

Положение изменилось 22 сентября 1939 года, когда части 29 танковой бригады РККА во главе с комбригом Кривошеиным вступила в Брест. Местные коммуняки собрали людей и вручили хлеб-соль красноармейцам в предместьи Бреста на ул. Шоссейной (сейчас ул. Московская) перед Кобринским мостом под «брамой» (деревянной аркой), которую накануне воздвигли и украсили цветами, еловыми ветками и транспарантами.
В соответствии с разграничением сфер интересов по дополнительному секретному протоколу к пакту Молотова-Рриббентропа, Брест-Литовск становился советской территорией. И на следующий день немецкие войска должны были покинуть город. Но для демонстрации советско-германской дружбы военачальники решили расстаться красиво. И раз уж две армии встретились как друзья, как союзники, которые вместе провели успешную боевую операцию, то по всем традициям это надлежало отметить. И они решили провести совместный парад. Прощальный — немцы же уходили. Недалеко, на ту сторону Буга.

Состоялся торжественный и передача города от вермахта частям РККА. Торжества начались на следующий день после прихода советских войск, 23 сентября, в 16.00. Обычно парады принимает один человек. На этот раз принимавших было двое. На деревянную трибуну в центре Бреста поднялись два командира в парадной форме: выпускник Казанского танкового училища Хайнц Гудериан и выпускник Военной академии имени Фрунзе Семен Кривошеин.

Это было искреннее торжество. Солдаты двух армий на улицах Бреста обменивались папиросами, офицеры угощали друг друга пивом.

К вечеру 22 сентября 1939 года после артиллерийской подготовки на штурм форта Граф Берг при поддержке броневиков, пошли подразделения Красной Армии. Защитники форта отразили три атаки и даже подбили один бронеавтомобиль из единственной имеющейся пушки. Второй броневик свалился в ров. Следующие попытки подавить очаг сопротивления советскими войсками были предприняты 24 и 25 сентября. Они, как и предыдущие, не имели успеха. 26-го за форт взялись серьёзно. После обстрела из тяжелых артиллерийских орудий, ожесточённые атаки возобновилась. Остатки гарнизона снова отразили атаки и, несмотря на тяжелые потери, снова выстояли и в очередной раз отклонили предложение сдаться.

Ночью с 26 на 27 сентября оставшиеся в живых защитники решали сложный вопрос, вести бой дальше и погибнуть, или прекратить сопротивление. К этому времени им уже стало известно, что Польша как государство побеждена и разделена, правительство выехало за границу. Капитан Радзишевский отдал подчинённым последний приказ: разойтись и самостоятельно пробиваться к своим домам и семьям. Аналогичным образом поступил и сам капитан. Несмотря на блокирование форта, попытка вырваться из окружения удалась. Радзишевский пробрался к своей семье в Кобрин, но органы НКВД его нашли и арестовали. Дальнейшие следы капитана затерялись в ГУЛАГе. По другим данным, останки В.Радзишевского покоятся в Катынском лесу.
Вечная память пану Радзишевскому

29-я бронетанковая бригада РККА комбрига Кривошеина продолжила преследование генерала Плисовского. То, что не удалось немцам, сделали их союзники большевики - в конце концов Плисовский попал в советский плен и был казнён советскими палачами в апреле 1940 г. в Харькове. Он с честь служил в армии Российской империи, и в польской армии служил достойно.
Вечная Вам память, пан Плисовский!

После советского вторжения 17 сентября, войска Клееберга сосредоточились в Ковеле. Всего у него было около 20 тыс. человек: две пехотные дивизии (59-я и 60-я; последняя отличалась своей боеспособностью); кавалерийская бригада, два отдельных полка: уланский и коннострелковый. 22 сентября Клееберг принимает решение о выступлении на запад на помощь осаждённой Варшаве. 27 сентября его войска переправились через Западный Буг. Но, испытывая недостаток в продовольствии и боеприпасах, Клееберг решил прежде двинуться в Демблин, где были крупные военные склады. Получив 1 октября известия о капитуляции Варшавы, он решил двигаться далее на запад в лесные массивы и начать партизанскую войну. 2 октября в районе Коцка он вступил в боевое соприкосновение с немецкими (13-я и 29-я моторизованные дивизии) и подходившими с востока советскими войсками.
В ходе этих боев Клееберг захватил несколько десятков красноармейцев — пленных и перебежчиков, половина из которых вступила в его отряд и отличалась храбростью в боях.

Хотя эти бои были в целом успешны для поляков, недостаток продовольствия и боеприпасов заставил их 5 октября капитулировать перед немцами. После капитуляции Клееберг был заключен в офлаг IV-B Кёнигштайн под Дрезденом; умер 5 апреля 1941 г. в военном госпитале в Вайссер-Хирше под Дрезденом.
Клееберг остался известен тем, что дольше всех оказывал сопротивление немцам в 1939 году и не потерпел от них военного поражения. Вечная память герою!

Нацистский военачальник Гудериан, отдавая дань солдатам Бреста 1939 г., вынужден будет признать, что «его части понесли значительные потери». В архивах не осталось документов, подтверждающих суммарные потери захватчиков во время штурма крепости. Возможно, их никто не подсчитывал. Но в донесении одного из полков 20-й моторизованной дивизии указано, что в течение только 15 сентября 1939 года потери полка составили более 130 человек убитыми и около 230 - ранеными.

Если говорить о польской кампании в целом, то в 1947 году в Варшаве был опубликован «Отчет о потерях и военном ущербе, причиненном Польше в 1939 - 1945гг.». Потери своих войск в Сентябрьской кампании 1939 года поляки оценивают в 66,3 тысяч человек.
Гитлеровская армия, по мнению историков, потеряла 16 тысяч, а если сюда приплюсовать раненных и пропавших без вести, то Сентябрьская кампания стоила Германии 44 тысяч человек.
Для сравнения потери немцев в сентябре 1939 г. - 16,400 чел. А в июне 1941 - 22,000 чел.
Эта разница особенно впечатляет, если учесть, что польская армия была во много раз меньше советской, не говоря уж об авиации и танках, а темпы продвижения немцев были приблизительно равными в этих кампаниях. Так что совдеповским баснописцам лучше этими сравнениями и не позориться...

Что же касается «брестской крепости», т. е. Брестского укрепрайона (УР № 62), то прискорбная (если не сказать — позорная) история его разгрома была описана ещё в 1961 г. в секретном (на момент издания) исследовании «Боевые действия войск 4-й Армии», написанном генерал-полковником Сандаловым — бывшим начальником штаба той самой 4-й Армии Западного фронта, в полосе обороны которой и находился УР № 62. К 1 июня 41-го на 180-километровом фронте Брестского укрепрайона было построено 128 долговременных огневых сооружений, и ещё 380 ДОСов находилось в стадии строительства. Так мало их было потому, что большая часть из этих 180 километров приходилась на абсолютно непроходимые для крупных воинских формирований болота белорусского Полесья, и узлы обороны УРа прикрывали лишь редкие в тех местах проходимые участки границы.

Немцы практически не заметили существования Брестского укрепрайона. В донесении штаба группы армий «Центр» (22 июня 1941 г., 20 ч. 30 мин.) находим только краткую констатацию: «Пограничные укрепления прорваны на участках всех корпусов 4-й армии» (это как раз и есть полоса обороны Брестского УРа). И в мемуарах Гудериана, танковая группа которого в первые часы войны наступала на брестском направлении, мы не найдём ни единого упоминания о каких-то боях при прорыве линии обороны Брестского укрепрайона. Непосредственные участники взятия Бреста оставили такие воспоминания:
«Утром 45-й разведывательный батальон (оцените состав сил, выделенных для овладения важнейшим дорожным узлом) получил задачу очистить город Брест-Литовск, обезвредить группу противника, вероятно, находящуюся на гавном вокзале, и обеспечить охрану объектов в ближайшей округе… В самом городе, кроме потрясённого и испуганного гражданского населения, никакого противника не было. Затем сильная ударная группа направилась в казарму, расположенную на окраине города, где, по словам одного гражданского, приготовилась к обороне группа русских солдат. Но и это здание было пустым и покинутым. Только в одном из помещений мы нашли в шкафу 150 новеньких цеймсовских биноклей с отпечатанными на них советскими звёздами. По-видимому, их забыли забрать при отступлении…» .

Можно ли верить рассказам «битых гитлеровских вояк»? В данном случае — да. В боевом донесении штаба 4-й Армии № 05 (11 ч. 55 мин. 22 июня) читаем: «6-я сд вынуждена была к 7.00 отдать с боями Брест (сколько же минут продолжались эти «бои»?), а разрозненные части 42-й сд собираются на рубеже Курнеща, Вельке, Черне, Хведковиж и приводят себя в порядок…». Что же касается обороны самой брестской цитадели, то в своей монографии Сандалов прямо и без экивоков пишет: «Брестская крепость оказалась ловушкой и сыграла в начале войны роковую роль для войск 28-го стрелкового корпуса и всей 4-й Армии… большое количество личного состава частей 6-й и 42-й стрелковых дивизий осталось в крепости не потому, что они имели задачу оборонять крепость, а потому, что не могли из неё выйти…» . Что абсолютно логично. Крепость так и строится, чтобы в неё было трудно войти. Как следствие, из любой крепости трудно вывести разом большую массу людей и техники. Сандалов пишет, что для выхода из Брестской крепости в восточном направлении имелись только одни (северные) ворота, далее надо было переправиться через опоясывающую крепость реку Мухавец. Вот через это «игольное ушко» под градом вражеских снарядов и пытались вырваться наружу две стрелковые дивизии — без малого 30 тыс. человек . Абсолютно нелогичным было решение согнать в «ловушку» обветшалых бастионов Брестской крепости две дивизии, но причины, по которым это было сделано, едва ли будут когда-либо установлены. Конечный результат известен «Тяжёлые бои в крепости продлились ещё семь дней, пока 7 тыс. уцелевших красноармейцев, изголодавшихся и измождённых от отчаянной борьбы, не сдались в плен. Потери 45-й пехотной дивизии вермахта составили 482 убитых и 1 000 раненых» . Какая же это «оборона крепости», если потери наступающих в разы меньше потерь обороняющихся?

Недорого заплатил противник и за прорыв Брестского УРа. «Большая часть личного состава 17-го пулемётного батальона отходила в направлении Высокое, где находился штаб 62-го укрепрайона… В этом же направлении отходила группа личного состава 18-го пульбата из района Бреста…» . Вот так, спокойно и меланхолично, описывает Сандалов факт массового дезертирства, имевший место в первые часы войны. Бывает. На войне — как на войне. В любой армии мира бывают и растерянность, и паника, и бегство. Для того и существуют в армии командиры, чтобы в подобной ситуации одних — приободрить, других — пристрелить, но добиться выполнения боевой задачи. Что же сделал командир 62-го УРа, когда к его штабу в Высокое прибежали толпы бросивших свои доты красноармейцев? «Командир Брестского укрепрайона генерал-майор Пузырёв с частью подразделений, отошедших к нему в Высокое, в первый же день отошёл на Вельск (40 км от границы), а затем далее на восток…» Вот так — просто взял и «отошёл». Авиаполки ВВС Западного фронта, как нам рассказывали, «перебазировались» в глубокий тыл для того, чтобы получить там новые самолёты. Взамен ранее брошенных на аэродромах. Но что же собирался получить в тылу товарищ Пузырёв? Новый передвижной дот на колёсиках? Возможно, эти вопросы и были ему кем-то заданы. Ответы же по сей день неизвестны. «1890 г.р. Комендант 62-го укрепрайона. Умер 18 ноября 1941 года. Данных о месте захоронения нет» — вот и всё, что сообщает читателям «Военно-исторический журнал». Как, где, при каких обстоятельствах умер генерал Пузырёв, почему осенью 1941 г. он всё ещё продолжал числиться «комендантом» несуществующего укрепрайона — всё это по-прежнему укрыто густым мраком государственной тайны. Старший воинский начальник генерала Пузырёва, помощник командующего Западным фронтом по укрепрайонам генерал-майор И. П. Михайлин погиб от шального осколка ранним утром 23 июня 1941 г. В мемуарах И. В. Болдина (бывшего заместителя командующего Западным фронтом) обнаруживаются и некоторые подробности этого несчастного случая: «Отступая вместе с войсками, генерал-майор Михайлин случайно узнал, где я, и приехал на мой командный пункт…» Генерал Михайлин не отступал «вместе с войсками». Он их явно обогнал. 23 июня 1941 г. командный пункт Болдина находился в 15 км северо-восточнее Белостока, т. е. более чем в 100 км от границы. Солдаты «на своих двоих» за двое суток столько не протопают…

Длившаяся почти две недели оборона Брестской крепости польскими жолнежами в 1939 году показала, что старинные фортификационные сооружения, защищаемые отчаянными храбрецами, могут быть серьезным препятствием даже для вооруженного до зубов и многократно превосходящего по численности противника.
И Радзишевский, и Плисовский ушли из крепости непобежденными. Простые солдаты и офицеры, находившиеся под их командованием, проявили себя настоящими героями, и наверняка продолжали бы сражение, будь в этом хоть какая-то военная необходимость. Об их мужестве и героизме в наши дни вспоминают редко, но преуменьшает ли это величие подвига рядового труженика войны?

В феврале 1942 года советские войска в ходе Елецкой наступательной операции разгромили четырехпехотную дивизию вермахта. При этом был захвачен архив штаба дивизии, в документах которого были найдены очень важные бумаги — «Боевое донесение о занятии Брест-Литовска». «Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к борьбе», — говорилось в донесении командира 45-й дивизии генерал-лейтенанта Шлипера. Именно тогда советские войска узнали правду о боях за Брестскую крепость.

Разгромить в кратчайшие сроки

20 июля 1941 неизвестный защитник Брестской крепости оставил надпись: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина»

Ранним утром 22 июня 1941 года после авиационной и артиллерийской подготовки немецкие войска перешли границу СССР. В тот же день войну СССР объявили Италия и Румыния, чуть позднее — Словакия, Венгрия и другие союзники Германии. Большая часть советских войск была застигнута врасплох, и поэтому в первый день была уничтожена значительная часть боеприпасов и военной техники. Также немцы получили полное господство в воздухе, выведя из строя более 1,2 тыс. самолетов Советской армии. Так началась Великая Отечественная война.

По плану нападения на СССР «Барбаросса», немецкое командование рассчитывало в кратчайшие сроки разгромить Советскую армию, не дав ей опомниться и организовать скоординированное сопротивление.

Одними из первых сражаться за Родину стали защитники Брестской крепости. Накануне войны в лагеря на учения из крепости было выведено около половины численности личного состава. Таким образом, в Брестской крепости утром 22 июня было около 9 тыс. бойцов и командиров, не считая персонала и пациентов госпиталя. Штурм крепости и города Бреста был поручен 45-й пехотной дивизии генерал-майора Фрица Шлипера во взаимодействии с частями соседних боевых соединений. Всего в штурме участвовало около 20 тыс. человек. Кроме того, немцы имели преимущество и в артиллерии. Помимо дивизионного артполка, орудия которого не могли пробить полутораметровые стены укреплений, в нападении участвовали две 600-миллиметровые самоходные мортиры «Карл», девять мортир калибра 211 мм и полк реактивных многоствольных минометов калибра 158,5 мм. На момент начала войны советские войска просто не располагали подобным вооружением. По плану немецкого командования, Брестская крепость должна была сдаться максимум за восемь часов, и не более того.

«Солдаты и офицеры прибывали поодиночке в полураздетом виде»

Атака началась 22 июня 1941 года в 4.15 по советскому декретному времени ударом артиллерии и реактивных минометов. Каждые четыре минуты огонь артиллерии переносился на 100 метров восточнее. Ураганный огонь застал гарнизон крепости врасплох. В результате обстрела были уничтожены склады, прервана связь и нанесен значительный урон гарнизону. Чуть позже начался штурм укреплений.

Поначалу из-за неожиданной атаки гарнизон крепости не смог оказать скоординированного сопротивления.

«В районы сосредоточения по тревоге из-за беспрерывного артиллерийского обстрела, внезапно начатого врагом в 4.00 22.6.41 г., части дивизии компактно выведены быть не могли. Солдаты и офицеры прибывали поодиночке в полураздетом виде. Из сосредоточившихся можно было создать максимум до двух батальонов. Первые бои осуществлялись под руководством командиров полков товарищей Дородных (84 сп ), Матвеева (333 сп), Ковтуненко (125 сп).»

(Донесение заместителя командира по политической части той же 6-й стрелковой дивизии полкового комиссара М.Н. Бутина.)

К 4.00 штурмовой отряд, потеряв две трети личного состава, захватил два моста, соединяющие Западный и Южный острова с Цитаделью. Однако, пытаясь взять крепость как можно быстрее, немецкие войска втянулись в ближний бой с использованием стрелкового оружия, что привело к большим потерям с обеих сторон.

Бои носили встречный характер. Во время одной из успешных контратак у Тереспольских ворот была почти полностью уничтожена немецкая штурмовая группа. К 7.00 группе советских войск удалось вырваться из крепости, но множеству военнослужащих прорыв так и не удался. Именно они и продолжили дальнейшую оборону.

Окончательно крепость была окружена к девяти часам утра. В боях в течение первого дня штурма 45-я пехотная дивизия, проведя не менее восьми масштабных атак, понесла небывалые ранее потери — только убитыми 21 офицер и 290 солдат и унтер-офицеров.

Отведя войска на внешние валы крепости, весь следующий день немецкая артиллерия проводила обстрел позиций защитников. В перерывах немецкие автомобили с громкоговорителями призывали гарнизон сдаться. Сдалось около 1,9 тыс. человек. Тем не менее остававшимся защитникам крепости удалось, выбив немцев из примыкающего к Брестским воротам участка кольцевой казармы, объединить два наиболее мощных из остававшихся в Цитадели очагов сопротивления. А еще осажденным удалось подбить три танка. Это были трофейные французские танки Somua S-35, вооруженные пушкой калибра 47 мм и обладавшие неплохим для начала войны бронированием.

Под покровом ночи осажденные попытались вырваться из окружения, но эта попытка провалилась. Почти все участники отрядов были пленены или уничтожены. 24 июня штаб 45-й дивизии доложил, что Цитадель взята и проводится зачистка отдельных очагов сопротивления. В 21.40 в штаб корпуса было доложено о взятии Брестской крепости. В этот день немецкие войска действительно овладели большей ее частью. Однако осталось еще несколько участков сопротивления, в том числе и так называемый «Восточный форт», который обороняло 600 бойцов под командованием майора Петра Михайловича а. Он оказался единственным старшим офицером среди оборонявшихся. Большая часть командования была выведена из строя в первые минуты артобстрела.

«Пленный не мог даже сделать глотательного движения»

Несмотря на то что к 1 июля было разбито и рассеяно главное ядро защитников Цитадели, сопротивление продолжилось. Бои приобрели почти партизанский характер. Немцы блокировали участки сопротивления и пытались уничтожить защитников крепости. Советские бойцы, в свою очередь, пользуясь внезапностью и знанием укреплений, проводили вылазки и уничтожали захватчиков. Также продолжились попытки вырваться из окружения к партизанам, но сил для прорыва у защитников почти не оставалось.

Сопротивление таких одиночных разрозненных групп продолжалось практически весь июль. Последним защитником Брестской крепости считается майор Гаврилов, который, уже будучи тяжело раненным, попал в плен только 23 июля 1941 года. По свидетельству осматривавшего его врача, майор находился в крайней степени истощения:

«...пленный майор был в полной командирской форме, но вся одежда его превратилась в лохмотья, лицо было покрыто пороховой копотью и пылью и обросло бородой. Он был ранен, находился в бессознательном состоянии и выглядел истощенным до крайности. Это был в полном смысле слова скелет, обтянутый кожей.

До какой степени дошло истощение, можно было судить по тому, что пленный не мог даже сделать глотательного движения: у него не хватало на это сил, и врачам пришлось применить искусственное питание, чтобы спасти ему жизнь.

Но немецкие солдаты, которые взяли его в плен и привезли в лагерь, рассказали врачам, что этот человек, в чьем теле уже едва-едва теплилась жизнь, всего час тому назад, когда они застигли его в одном из казематов крепости, в одиночку принял с ними бой, бросал гранаты, стрелял из пистолета и убил и ранил нескольких гитлеровцев».

(Смирнов С.С. Брестская крепость)

Потери 45-й немецкой пехотной дивизии составили на 30 июня 1941 года 482 убитых, в том числе 48 офицеров, и более 1 тыс. раненых. Если учесть, что та же дивизия в 1939 году во время нападения на Польшу потеряла 158 убитыми и 360 ранеными, то потери были очень значительные. По донесению командира 45-й дивизии, немецкими войсками было взято в плен 25 офицеров, 2877 младших командиров и бойцов. 1877 советских военнослужащих погибло в крепости. К концу войны живых защитников Брестской крепости осталось около 400 человек.

Майор Гаврилов был освобожден из немецкого плена в мае 1945 года. Однако до середины 1950-х годов он был исключен из за утрату партбилета во время нахождения в концентрационных лагерях. Орденами и медалями были награждены около 200 защитников Брестской крепости, но лишь двое получили звание Героя Советского Союза — майор Гаврилов и лейтенант Кижеватов (посмертно).