Трагедия на футбольном матче "Спартак" ‑ "Харлем" (1982). Трагедия на футбольном матче "Спартак" ‑ "Харлем" (1982) В 1982 году одна из

Начиная с 1982 года в зарубежных СМИ периодически обсуждается информация о взрыве, якобы совершенном американскими спецслужбами на советском газопроводе в Сибири. Западные журналисты настойчиво пытаются доказать факт воровства иностранной технологии, которая была установлена на взорванной трубе.

Фантомный взрыв

Американский военный эксперт Томас Рид и американский писатель-политолог Питер Швейцер в книге «Над бездной. История холодной войны, рассказанная ее участником» утверждают, что в 1982 году в СССР на газопроводе Уренгой - Сургут - Челябинск произошел мощный взрыв, который стал результатом операции ЦРУ, подготовленной на основании сведений, предоставленных агентом КГБ Владимиром Ветровым. В частности, в книге говорится о том, что план организации экономической диверсии против Советского Союза посредством тайной передачи технологии со скрытыми дефектами одобрил сам президент Рональд Рейган. Впрочем, российские источники факт передачи технологии, как и саму аварию, отрицают.

Тем не менее американцы не только уверяют, что взрыв был, но и называют его техногенной катастрофой и «крупнейшей диверсией ЦРУ на территории СССР». Информация о случившемся появилась в различных открытых источниках на Западе едва ли не сразу после происшествия и суть ее сводилась к тому, что это был самый сильный неядерный взрыв, мощность которого соответствовала 3 килотоннам. Вспышку зафиксировали американские разведывательные спутники, и поначалу ее приняли за ядерный взрыв. Однако отсутствие электромагнитного импульса, который сопровождает подобные взрывы, изменило выводы специалистов. Вскоре, согласно публикациям, в Белый дом поступили разъяснения директора ЦРУ, который доложил: «Все нормально, взрыв – наша работа».

Диверсия по-американски

Ричард Кларк и Роберт Нейк, авторы книги «Третья мировая война: какой она будет?» излагают свой взгляд на описываемые события. По их мнению, дело обстояло следующим образом. В начале 1980-х гг. советское руководство поставило перед внешней разведкой задачу добыть на Западе ряд новейших технологий, что и было довольно успешно осуществлено.

В скором времени в ЦРУ, проанализировав научно-технические достижения СССР, пришли к выводу, что они в большинстве своем являются копиями технических новинок Запада. В ответ правительство США ввело жесткие ограничения на экспорт в Советский Союз компьютеров и программного обеспечения. Однако достижения западной научной мысли все равно продолжали просачиваться в СССР.

В июле 1981 года на экономическом форуме в Оттаве президент Франции Франсуа Миттеран поделился с главой Белого дома Рональдом Рейганом сведениями о том, что французская разведка завербовала агента КГБ Владимира Ветрова, который занимался анализом данных, собранных управлением «Т» (научно-техническая разведка).

По утверждению Миттерана, к этому времени Ветров, работавший уже под псевдонимом Farewell, передал французской стороне около 4 тыс. секретных документов, а также сообщил имена «сотен советских агентов и закупщиков», воровавших или покупавших через подставных лиц запрещенные для продажи в СССР технологии.

Американцы получили полную картину промышленного шпионажа СССР, однако решили ситуацию не торопить, а продолжать снабжать Москву новейшей продукцией, но уже в своих интересах. В это время в СССР активно строился транссибирский трубопровод в Европу. И, согласно Ричарду Кларку и Роберту Нейку, ЦРУ подсунули некачественные автоматизированные системы управления одному из советских «закупщиков» оборудования для данного объекта. В компьютерных блоках этих систем были установлены дефектные чипы. Контрольную проверку они выдерживали, однако при более продолжительной работе должны были создать внештатную ситуацию. Так и случилось, поначалу программа показала себя с лучшей стороны, но наступил момент, когда она дала команду закрыть клапан в одном сегменте трубопровода, а в другом пустить газ на полную мощность. В итоге давление превысило допустимый уровень, сварочные швы не выдержали, газ вырвался наружу и произошел «самый мощный неядерный взрыв в истории».

Ближе к реальности

И все-таки в этом рассказе много неясностей. В СССР об аварии ничего не сообщали ни в 1982 году, ни после. Невозможно установить точную дату этой катастрофы. Генерал КГБ в отставке Василий Пчелинцев, возглавлявший структуры госбезопасности в Тюменской области, в 2004 году в интервью газете «Труд» назвал версию о взрыве «полной чепухой». Но при этом добавил, что в апреле 1982 года неподалеку от Тобольска произошел взрыв двух ниток газопровода Уренгой – Челябинск, который никак не связан с иностранными спецслужбами. Все дело в русском «авось». После проверки компетентных органов было выявлено, что на 700-километровом отрезке газопровода работники «Нефтегазстроя» не установили ни одного «пригруза» – массивного бетонного кольца, прижимающего трубу к земле и удерживающего ее от всплытия в топких грунтах.

В результате, когда началась весенняя распутица, трубы в заболоченных местах всплыли на поверхность и одна из них дала трещину. Струя, вырвавшаяся наружу была настолько мощной, что пробила трубу параллельного газопровода. Взрыв произошел утром, его наблюдали пролетающие над южным Уралом самолеты, и вполне могли зафиксировать американские спутники-шпионы.

Многие отечественные специалисты выдвигают убедительные аргументы, опровергающие американскую версию. Во-первых, в 1980-х годах полностью автоматизированные системы были редкостью даже в США. Во-вторых, после нелегального приобретения импортной технологии установка ее на столь важный стратегический объект без тщательной проверки и тестирования была невозможна.

Перепутали

Доктор технических наук и эксперт-взрывотехник Владимир Захматов категорически отрицает не только факт взрыва на газопроводе в 1982 году, но и возможность совершения диверсии. Он отмечает, что взрывы, конечно, в разное время происходили, но они объяснялись сложными условиями укладки труб в болотистых местностях. По словам Захматова, таких аварий было предостаточно и в США, и в Канаде.

Многие эксперты говорят, что факты, приведенные Томасом Ридом, больше напоминают события 1989 года, когда в Башкирии произошел взрыв газопровода Западная Сибирь – Урал – Поволжье. Тогда, по официальным данным, погибли 575 человек: все они находились в поездах, проходящих в тот момент в зоне выброса газа. Комиссия установила, что утечка стала возможной из-за повреждений, нанесенных газовой трубе ковшом экскаватора еще за четыре года до трагедии.

Вполне возможно, что распространившаяся на Западе легенда о диверсии ЦРУ на советском газопроводе была частью информационной войны, которая уже не первое десятилетие велась во многих иностранных СМИ.

Что же касается Ветрова, то он был осужден в 1982 году советскими правоохранительными органами за умышленное убийство сотрудника КГБ и отправлен отбывать наказание в Иркутск. Позднее его перевели в Лефортовскую тюрьму Москвы, где после обвинения в измене Родине в форме шпионажа казнили.

Стадион еще не был оборудован крышей над трибунами, и к началу игры успели очистить от снега и открыть для болельщиков только две трибуны: "А" (западную) и "С" (восточную). Обе трибуны вмещали по 23 тысячи зрителей.

Во время матча на трибуне "А" находилось лишь около четырех тысяч зрителей, большинство болельщиков (около 12 тысяч) предпочло трибуну "С" , которая расположена ближе к метро. Большинство болельщиков пришло поддержать "Спартак", голландских фанатов было всего около сотни.

До самой последней минуты матча счет был 1:0 в пользу "Спартака", и многие замерзшие зрители потянулись к выходу. По одним данным, милиция направляла людей вниз по ступеням, по другим ‑ был открыт только один выход с трибуны.

Трагедия случилась на последней минуте матча. За двадцать секунд до финального свистка Сергей Швецов забил второй мяч в ворота гостей. Услышав радостный рев фанатов "Спартака", успевшие покинуть трибуны зрители повернули назад и столкнулись с потоком людей, идущих вниз. В узком пространстве, на обледеневших ступенях, возникла давка. Тех, кто спотыкался и падал, тут же затаптывала толпа. Не выдерживали нагрузки и металлические перила, из‑за чего люди с большой высоты падали на голый бетон.

По официальной версии следствия, в результате трагедии погибли 66 человек. По неофициальной же информации, которая долгие годы не раскрывалась, в тот день лишились жизни около 340 человек.

Советские власти пытались скрыть информацию о трагедии. На следующий день единственное сообщение появилось в газете "Вечерняя Москва" ‑ небольшая заметка на последней полосе: "20 октября после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В.И.Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего".

Правду о том, что случилось на матче, власти сообщили лишь в 1989 году .

В ходе расследования трагедии было установлено, что во время давки на лестнице находились только болельщики ‑ среди погибших сотрудников милиции не было.

Как показала судебно‑медицинская экспертиза, все 66 человек скончались от компрессионной асфиксии в результате сдавления грудной клетки и живота. В больнице или в каретах "скорой помощи" ни один из пострадавших не умер. 61 человек получил ранения и увечья, в том числе 21 ‑ тяжелые.

Официально главными виновниками трагедии были названы директор стадиона Виктор Кокрышев, его заместитель Лыжин и комендант стадиона Юрий Панчихин, проработавший в этой должности два с половиной месяца. В отношении этих лиц было возбуждено уголовное дело по статье 172 УК РСФСР (халатное исполнение служебных полномочий). Суд приговорил каждого из них к трем годам заключения. Однако в это время вышла амнистия в связи с 60‑летием образования СССР, под которую попали Кокрышев и Лыжин. Панчихину срок заключения был сокращен наполовину. Он был отправлен на принудительные работы.

К уголовной ответственности командир подразделения милиции, обеспечивавшего охрану общественного порядка на трибуне "С", майор Семен Корягин. Но в связи с ранением, полученным в давке на стадионе, дело против него было выделено в отдельное производство, и позже он попал под амнистию.

В 1992 году на территории спорткомплекса "Лужники" был установлен памятник "Погибшим на стадионах мира" (архитектор ‑ Георгий Луначарский, скульптор ‑ Михаил Сковородин). Табличка у мемориала гласит: "Этот памятник установлен детям, погибшим 20 октября 1982 года после футбольного матча между московским "Спартаком" и "Харлемом" из Голландии. Помните о них".

20 октября 2007 года на стадионе "Лужники" , приуроченный к 25‑й годовщине трагедии. В матче встретились ветераны "Спартака" и "Харлема", в том числе участники игры 1982 года: Ринат Дасаев, Сергей Родионов, Федор Черенков, Сергей Швецов, голландцы Эдуард Метгуд, Кейт Мейсфилд, Франк ван Леен, Питер Кер и другие.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

30 лет назад вереница смертей высших руководителей государства круто изменила судьбу страны

В газетах о реальных обстоятельствах внезапной смерти первого заместителя председателя КГБ СССР, члена ЦК КПСС и генерала армии Семена Кузьмича Цвигуна не было ни слова. Но кто-то узнал, как именно ушел из жизни Семен Кузьмич, и слух о том, что один из самых доверенных людей Брежнева пустил себе пулю в лоб, быстро распространился по Москве.

Смерть Цвигуна стала первым драматическим событием 1982 года. Вслед за Цвигуном неожиданно умирает второй человек в партии — член политбюро и секретарь ЦК Михаил Андреевич Суслов. А закончится этот решающий в истории Советского Союза год уходом из жизни самого Леонида Ильича Брежнева. В кресле хозяина страны его сменит Юрий Владимирович Андропов, и начнется новая эпоха.

Разумеется, в начале года никто не мог предвидеть такого развития событий. Но смерть первого зампредседателя КГБ наложила мрачный отпечаток на все происходившее в стране. И сразу же пошли разговоры о том, что не все так просто — генерал Цвигун умер не своей смертью...

СМЕРТЬ ГЕНЕРАЛА ЦВИГУНА

Самым верным доказательством того, что Цвигун ушел из жизни не совсем обычным путем, было отсутствие подписи Брежнева под некрологом. Все решили, что за смертью Цвигуна стоит что-то политическое. Тем более что буквально через несколько дней скончался Суслов. А не связаны ли между собой их смерти? Не произошло ли в стране нечто тайное, что стоило жизни и тому, и другому?

Люди, более осведомленные в нравах тогдашней Москвы, пришли к выводу, что Цвигун оказался в центре скандала вокруг дочери генерального секретаря Галины Брежневой. Пошли разговоры о том, что это Цвигун приказал арестовать Бориса Ивановича Буряце, интимного друга Галины Леонидовны. Бориса Буряце называли «цыганом», потому что он пел в театре «Ромэн» (в реальности он был молдаванином). После знакомства с Галиной Леонидовной Буряце стал солистом Большого театра, вел завидно веселый образ жизни, ездил на «Мерседесе»...

Незадолго до всех этих загадочных смертей, 30 декабря 1981 года, в Москве произошло громкое ограбление. Неизвестные похитили коллекцию бриллиантов у знаменитой дрессировщицы львов народной артистки СССР, Героя Социалистического Труда Ирины Бугримовой. Рассказывали, что в число подозреваемых попал Борис Буряце. Его арестовали, но он вроде бы успел попросить о помощи Галину. А следствие по делу об украденных бриллиантах и других аферах, в которых фигурировало имя Брежневой, как считалось, курировал генерал Цвигун. И когда ему стало ясно, что все нити ведут в брежневское семейство, Цвигун, рассказывали, собрал материалы о сомнительных связях дочери генерального секретаря и отправился в ЦК КПСС, к Суслову. Семен Кузьмич выложил на стол результаты работы следственной группы и попросил разрешения провести допрос Галины.

Михаил Андреевич, говорили, пришел в бешенство и буквально выгнал Цвигуна из своего кабинета, запретив допрашивать дочь генсека. Генерал пришел домой и застрелился. А Суслов так разнервничался, что у него случился инсульт. Его в бессознательном состоянии отвезли из ЦК в спецбольницу, где он вскоре умер...

Потом, когда арестовали и осудили мужа Галины Брежневой — бывшего первого заместителя министра внутренних дел Юрия Михайловича Чурбанова, разговоры о том, что семья генерального секретаря погрязла в коррупции, получили подтверждение.

АНДРОПОВ И ЕГО ЗАМЕСТИТЕЛИ

Семен Кузьмич Цвигун был на одиннадцать лет моложе Брежнева. Окончил Одесский педагогический институт, работал учителем, директором школы, с осени 1939 года служил в наркомате внутренних дел. В 1946 году он получил назначение в министерство государственной безопасности Молдавии, где познакомился с Леонидом Ильичом, когда тот с пятидесятого по пятьдесят второй год работал первым секретарем республиканского ЦК. Брежнев проникся к Семену Кузьмичу симпатией, которую сохранил до конца жизни.

Леонид Ильич не забывал старых знакомых, помогал им. Он вообще обладал завидным даром поддерживать добрые отношения с нужными людьми, и они ему преданно служили. Особое значение Брежнев придавал кадрам госбезопасности, сам отбирал туда доверенных людей. В этой брежневской когорте ведущую роль играли два генерала — Семен Кузьмич Цвигун и Георгий Карпович Цинев.

До войны Цинев был завотделом, а потом секретарем Днепропетровского горкома. Его начальником оказался секретарь обкома Брежнев. В сорок первом оба пошли в армию. После войны Брежнев вернулся на партийную работу. Цинева оставили в кадрах Вооруженных сил, а в пятьдесят третьем, после чистки органов госбезопасности от людей Берии, перевели на Лубянку. Когда Брежнев стал первым секретарем ЦК, Цинев возглавил третье управление КГБ — органы военной контрразведки.

Цвигун и Цинев к моменту избрания Брежнева главой партии уже давно работали в КГБ. Но с тогдашним председателем комитета — Владимиром Ефимовичем Семичастным — отношения у них не складывались. Брежнев сменил Семичастного на Андропова. И сразу попросил вернуть Цвигуна из Азербайджана. Юрий Владимирович понимал Брежнева с полуслова. Через три дня Семен Кузьмич стал заместителем председателя КГБ. Еще через день Цинева утвердили членом коллегии КГБ. В 1970 году он и станет зампредом.

Цвигун и Цинев повсюду сопровождали Андропова, бесцеремонно располагались в его кабинете, чтобы присутствовать при важном разговоре. Так что Леонид Ильич знал каждый о каждом шаге председателя КГБ.

ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ЛЮБОВЬ К КИНО

Цвигун и Цинев получили звание генерала армии, как и Андропов, хотя должны были в воинской иерархии стоять на ступеньку ниже начальника. Обоим Брежнев дал по Золотой Звезде Героя Социалистического Труда. При этом Цвигун и Цинев между собой не ладили. Это тоже устраивало Леонида Ильича.

Став первым замом, Цинев кричал и на генералов. Георгия Карповича многие в комитете ненавидели. Он, не задумываясь, ломал людям судьбы.

Благодушный по характеру, Цвигун никого особо не обижал, поэтому оставил о себе неплохую память. Семен Кузьмич увлекся литературным творчеством. Начал с документальных книг о происках империалистов. А вскоре стали появляться романы и киносценарии под прозрачным псевдонимом С.Днепров. Осведомленным людям известны имена профессиональных литераторов, которые «помогали» Цвигуну.

Сценарии Семена Кузьмича быстро воплощались в художественные фильмы. Их главного героя, которого Цвигун писал с себя, играл Вячеслав Тихонов. Семен Кузьмич не был похож на популярного артиста, кумира тех лет, но, вероятно, в мечтах видел себя таким. Цвигун (под псевдонимом «генерал-полковник С.К.Мишин») был и главным военным консультантом знаменитого фильма «Семнадцать мгновений весны».

Брежнева страсть Цвигуна к изящным искусствам не смущала. Он снисходительно относился к мелким человеческим слабостям преданных людей. А для Цвигуна и для Цинева главным критерием оценки людей были лояльность и верность Леониду Ильичу.

БОЛЬШОЕ УХО КОМИТЕТА

Георгий Карпович Цинев контролировал девятое управление КГБ (охрана политбюро) и, как говорят, ведал прослушиванием высших госчиновников. Он присматривал и за «политически неблагонадежными» — не за диссидентами, а за теми чиновниками, кого подозревали в недостаточной преданности генсеку.

Цвигун был одним из самых преданных Леониду Ильичу людей. Никогда в жизни он не сделал бы ничего, что могло ему повредить. Теперь уже известно, что никакого дела Галины Брежневой не существовало. Но она действительно была знакома с некоторыми людьми, попавшими в поле зрения правоохранительных органов.

Начальником главного управления внутренних дел столицы был тогда выходец из комсомола Василий Петрович Трушин. «Задержали как-то спекулянтку, — рассказывал генерал Трушин, — через нее вышли на цыгана из Большого театра, который поставлял ей товары. От цыгана следы повели к Галине Брежневой».

«Цыган» — это уже упоминавшийся Борис Буряце. Но посадили его вовсе не за кражу бриллиантов. В 1982 году его приговорили к семи годам тюремного заключения по статье 154, часть 2 (спекуляция) Уголовного кодекса РСФСР. Он отсидит четыре года и в конце 1986 года выйдет на свободу.

Узнав об аресте Бориса Буряце, министр внутренних дел Николай Анисимович Щелоков, преданный Брежневу человек, перепугался. Распекал Трушина:

— Ты понимаешь, на что ты замахнулся? Как ты мог?

Щелоков позвонил Андропову — хотел посоветоваться. Но председатель КГБ ответил, что такие вопросы надо решать с Леонидом Ильичом. Щелоков недовольно сказал Трушину:

— Решай вопросы о Галине с ее мужем, не впутывай меня в это дело.

Мужем Галины был генерал-полковник Юрий Михайлович Чурбанов, первый заместитель министра внутренних дел СССР. Трушин доложил Чурбанову, что для следствия нужны показания Галины. Наутро Юрий Михайлович прислал ему заявление, подписанное Галиной Леонидовной, о том, что она Буряце не знает и дел с ним не имела.

Занималась историей Буряце не госбезопасность, а милиция. Никому в руководстве КГБ и в голову не приходило расследовать деятельность дочери генерального секретаря. Семен Кузьмич Цвигун тут и вовсе был ни при чем. Так что не было ему нужды ни ходить к Суслову с мифическими документами, ни пускать себе пулю в лоб из-за Галины Леонидовны.

Но версиям нет числа... Шептались, что Семена Кузьмича убрали, чтобы он не мешал заговору против Брежнева. А заговор будто бы организовал Суслов, который решил взять власть.

ЧЛЕН ПОЛИТБЮРО В КАЛОШАХ

Вокруг Суслова тоже ходит масса слухов, версий, мифов и легенд. Человеком он был сложным, с тайными комплексами, очень скрытным. Есть литераторы, которые верят, что именно его Сталин хотел провозгласить своим наследником, да не успел.

Из всех версий эта самая смешная. Сталин, во-первых, умирать вовсе не собирался, а во-вторых, к своим подручным относился брезгливо-презрительно и никого из них не мог представить на своем месте.

Михаил Андреевич Суслов родился в ноябре 1902 года в деревне Шаховской Хвалынского уезда Саратовской губернии. В детстве болел туберкулезом и смертельно боялся возвращения болезни. Поэтому всегда кутался и носил калоши. Единственный в брежневском окружении, он не ездил на охоту — боялся простудиться.

Историки часто задаются вопросом, отчего же Михаил Андреевич Суслов, который просидел в кресле секретаря ЦК КПСС тридцать пять лет, поставив абсолютный рекорд, не стал главой партии и государства? Роль руководителя страны требует умения принимать неординарные и самостоятельные решения, не заглядывая в святцы. Хрущев это мог. Брежнев — пока не начал болеть. А Михаил Андреевич привык строго следовать канонам. Ни другим, ни себе он не позволял никаких вольностей, отклонения от генеральной линии. Тонкогубый секретарь ЦК с лицом инквизитора помнил наизусть все идеологические формулировки и патологически боялся живого слова, боялся перемен. Всегда интересовался, как в прошлом решался тот или иной вопрос. Если же звучало слово «впервые», Суслов задумывался и откладывал решение.

Над другими членами политбюро часто издевались, Суслов не давал повода для анекдотов. Улыбку вызывало только его пристрастие к калошам и старого покроя костюмам. Его дочь Майя рассказывала, что отец сурово отчитал ее, когда она надела модный тогда брючный костюм, и не пустил в таком виде за стол.

Еще изумляла привычка Михаила Андреевича ездить со скоростью чуть ли не сорок километров в час. Никто не рисковал обгонять его машину. Первый секретарь Ленинградского обкома Василий Сергеевич Толстиков говорил в таких случаях:

— Сегодня обгонишь, завтра обгонишь, а послезавтра не на чем будет обгонять.

На заседаниях политбюро Суслов сидел справа от генерального секретаря. Но не выпячивал себя, неизменно повторял: «Так решил Леонид Ильич». Брежнев знал, что ему не надо бояться Суслова: тот не станет его подсиживать. Михаила Андреевича вполне устраивало место второго человека.

Суслов говорил коротко и только по делу. Никаких шуток, посторонних разговоров. Обращался ко всем по фамилии, кроме, разумеется, Брежнева. Аппаратчики им восхищались. Но невозможно забыть то, что Суслов сделал со страной. Он был главным дирижером тотальной обработки умов, которая продолжалась десятилетиями и создала невероятно искаженную картину мира. Брежневско-сусловская система закрепила привычку к лицемерию и фарисейству — вроде бурных и продолжительных аплодисментов на собраниях, восторженного приветствия вождей — любых вождей.

Как бы отнесся Михаил Андреевич к посетителю, который заговорил бы с ним о неладах в семье генерального секретаря? По неписаным правилам партийной этики все проблемы, связанные с семьей генерального секретаря, председатель КГБ обсуждал с ним один на один — и то, если ему хватало решимости. Многоопытный Михаил Андреевич тем более не стал бы влезать в личные дела генсека. Да и не посмел бы никто прийти к нему с такими делами.

«ВЫ ХОТИТЕ МЕНЯ СДЕЛАТЬ БОЛЬНЫМ»

Так что же произошло с генералом Цвигуном в тот январский день 1982 года?

Семен Кузьмич давно и тяжело болел, у него нашли рак легкого. Сначала прогнозы врачей были оптимистическими. Операция прошла удачно. Казалось, пациент спасен, но, увы, — раковые клетки распространялись по организму, состояние его ухудшалось буквально на глазах. Метастазы пошли в головной мозг, Цвигун стал заговариваться.

В минуту просветления он принял мужественное решение прекратить страдания. Семен Кузьмич застрелился в дачном поселке Усове 19 января 1982 года. В тот день Цвигун почувствовал себя получше, вызвал машину и поехал на дачу. Там они немного выпили с водителем, который выполнял функции охранника, потом вышли погулять, и Семен Кузьмич неожиданно спросил, в порядке ли у того личное оружие. Тот удивленно кивнул.

— Покажи, — приказал Цвигун.

Водитель вытащил из кобуры оружие и протянул генералу. Семен Кузьмич взял пистолет, снял его с предохранителя, загнал патрон в патронник, приставил пистолет к виску и выстрелил. Это произошло в четверть пятого.

Брежнев был потрясен смертью старого товарища. Очень переживал, но не поставил свою подпись под некрологом самоубийцы, как священники отказываются отпевать самоубийц.

А что же случилось с Михаилом Андреевичем Сусловым?

Лечащему врачу Суслов жаловался на боли в левой руке и за грудиной после даже непродолжительной прогулки. Опытные врачи сразу определили, что боли сердечного характера — у Михаила Андреевича развилась сильнейшая стенокардия. Провели исследования, установили атеросклероз сосудов сердца и коронарную недостаточность. Но Суслов категорически отверг диагноз:

— Вы все выдумываете. Я не больной. Это вы меня хотите сделать больным. Я здоровый, а это у меня сустав ноет.

Может быть, не хотел считать себя больным, чтобы не отправили на пенсию, может, искренне не верил, что способен болеть, как другие люди. Тогда врачи схитрили: в Соединенных Штатах заказали мазь, содержащую сердечные препараты. А Михаилу Андреевичу сказали, что она снимет боли в суставах.

Суслов старательно втирал мазь в больную руку. Лекарство помогло. Сердечные боли уменьшились. Михаил Андреевич был доволен, назидательно заметил врачам:

— Я же говорил, что болит рука. Стали применять мазь, и все прошло. А вы мне твердили: сердце, сердце...

В январе 1982 года второй человек в партии лег на обследование. Первоначально врачи не нашли у него ничего пугающего. А потом прямо в больнице случился инсульт, он потерял сознание и уже не пришел в себя. Кровоизлияние в мозг было настолько обширным, что не оставляло никакой надежды.

НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ С УКРАИНЫ

Лишившись надежной опоры, Брежнев искал Суслову замену. Вроде бы остановил свой выбор на Андропове, сказал Юрию Владимировичу, что вернет его из КГБ в ЦК. Но шел месяц за месяцем, а Брежнев медлил с решением. Колебался? Присматривал кого-то другого на роль второго человека в партии?

В это время между Брежневым и первым секретарем ЦК компартии Украины Щербицким состоялся секретный разговор о кадровых делах. Андропов встревожился, понимая, что может за этим стоять. Щербицкий принадлежал к числу любимцев Брежнева.

Только через четыре месяца после смерти Суслова, 24 мая 1982 года, Андропова наконец избрали секретарем ЦК. А председателем КГБ СССР неожиданно для всех стал Виталий Васильевич Федорчук, которого перевели из Киева, — он руководил госбезопасностью на Украине. Назначение Федорчука было неприятно Андропову. Он хотел оставить вместо себя на Лубянке другого человека. Но возразить не посмел.

Виталий Васильевич проработал в Киеве двенадцать лет. В 1970 году его столь же неожиданно назначили председателем КГБ Украины. Это не было рядовой сменой руководства республиканского комитета госбезопасности, а политической акцией.

Когда Брежнев стал генеральным секретарем, Украиной руководил Петр Ефимович Шелест. А у Леонида Ильича была своя кандидатура на этот пост. Владимир Васильевич Щербицкий начинал партийную карьеру на родине Леонида Ильича, в Днепродзержинске. Но помимо личных у Брежнева были и иные мотивы.

В Москве Шелеста подозревали в покровительстве националистам. Петр Ефимович, пожалуй, больше других киевских политиков любил Украину, украинский язык. Опирался на настроения немалой части украинской интеллигенции, которая с горечью говорила о судьбе своего народа. А Щербицкий, как он сам говорил, стоял на «позициях Богдана Хмельницкого», то есть полностью ориентировался на Москву. На пленумах и совещаниях выступал на русском языке. Заботился о том, чтобы Москве нравилось все, что он делает.

После переезда Федорчука в Киев по Украине прошла волна арестов диссидентов — реальных и мнимых. Многие из них после перестройки станут видными деятелями культуры, депутатами украинского парламента. Как говорили тогда на Украине: «Когда в Москве стригут ногти, в Киеве рубят руки». Вскрытые Федорчуком «преступные недостатки» в сфере идеологии помогли Брежневу освободить кресло первого секретаря ЦК компартии Украины для своего друга. Он ловко убрал Шелеста. Хозяином республики стал Щербицкий.

Люди знающие утверждают: после смерти Суслова Леонид Ильич успокоил своего киевского друга: «моим преемником Андропов не станет, после меня ты, Володя, будешь генеральным секретарем».

ПРЕЕМНИКИ У ПОДНОЖИЯ ТРОНА

Брежнев сделал выбор в пользу Федорчука, которого и сам не знал, по совету генерала Цинева. Сам Георгий Карпович по возрасту и состоянию здоровья возглавить комитет госбезопасности не мог. Но назначение Федорчука могло быть более значительным шагом, чем казалось со стороны. Когда-то он обеспечил передачу власти на Украине в руки Щербицкого. Может быть, теперь ему предстояло исполнить такую же миссию в Москве?

Бывший секретарь ЦК по кадрам Иван Васильевич Капитонов уверял, что в середине октября 1982 года его вызвал Леонид Ильич.

— Видишь это кресло? — спросил Брежнев, указывая на свое. — В нем будет сидеть Щербицкий. Все кадровые вопросы решай с учетом этого...

Став председателем КГБ СССР, Федорчук продолжал оглядываться на украинское руководство. Перезванивался со Щербицким, прислушивался к его советам и просьбам. В аппарате отметили возросшую активность Щербицкого. Андропов это видел. Юрий Владимирович знал, как многое в кадровых делах зависит от КГБ.

А с Андроповым Федорчук практически не общался. Юрий Владимирович остерегался своего сменщика. Знал, что правительственной связью ведают новые люди, подозревал, что теперь чекисты прослушивают и его телефоны.

Юрий Владимирович знал, какие авансы делались Щербицкому, и это заставляло его дополнительно нервничать. Кто еще мог претендовать на кресло генерального? Константин Устинович Черненко, бессменный руководитель общего отдела ЦК?

Брежнев в последние годы настолько доверял Черненко, что, как говорят, подписывал принесенные им бумаги, не вникая в их суть. В ЦК ходили слухи, что в одном из разговоров с Черненко Брежнев доверительно сказал ему:

— Костя, готовься принимать от меня дела.

В реальности же Леонид Ильич уходить вовсе не собирался. И о скорой смерти, как и любой нормальный человек, не думал, поэтому его разговоры относительно преемника никто не воспринимал всерьез. Это был, скорее, пробный шар. Он хотел посмотреть, кто поддержит идею насчет пенсии. Но в политбюро люди были опытные, тертые, никто промашки не допустил... В его окружении всем было выгодно, чтобы он оставался на своем посту как можно дольше, хотя те, кто имел возможность видеть его вблизи, понимали, как он плох.

Страна и мир гадали, что принесет с собой новый руководитель страны, какие идеи выдвинет. И мало кто понимал, что главный кабинет на Старой площади занял тяжело больной человек, чье земное время уже истекало...

В смерти и генерала Цвигуна, и Михаила Андреевича Суслова, и самого Леонида Ильича Брежнева в 1982 году не было, как видим, ничего таинственного. Если уж на то пошло, главная загадка состоит в том, каким образом все эти люди весьма скромных возможностей и способностей, огромный слой чиновников — малограмотных догматиков или предельных циников — вообще оказались во главе нашего государства. И естественным образом довели его до упадка.

В самой концовке матча 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между «Спартаком» и голландским «Хаарлемом» на трибунах возникла давка, в которой, по официальным данным, погибли 66 человек. По неофициальным данным, сбором которых занимались в основном родственники погибших, — значительно больше 300.

21 октября 2017 года в матче 14 тура чемпионата РФПЛ «Спартак» принимает «Амкар». В память о страшной трагедии, случившейся 35 лет назад, на стадионе «Открытие Арена» будет установлена мемориальная доска, а встреча начнется с минуты молчания...

Как это было?

20 октября 1982 года в Москве было не просто холодно, а очень холодно. Для середины осени — экстремально холодно. Еще накануне город накрыло снегом, к вечеру температура упала ниже «минус 10». Многим стало как-то не до футбола. Матч, который в хороший день мог собрать аншлаг (плей-офф европейского клубного турнира как-никак!), утратил изначальную привлекательность, и трибуны 82-тысячной «Лужи» в итоге не заполнились даже на четверть. Что в итоге, как ни кощунственно это звучит, сказалось на масштабах трагедии.

«Спартак» в этой паре считался, конечно же, фаворитом, и уже в самом начале матча подтвердил свой статус: на 16 минуте Эдгар Гесс открыл счет. Казалось, так оно дальше и покатит, только успевай следить за табло, но не тут-то было. Матч неожиданно принял тягучий характер, и болельщикам, чтобы согреться, пришлось развлекать себя зимними забавами. Снежки летали по всему периметру, доставалось и милиции, которая реагировала на «агрессию» крайне отрицательно...

Сил и терпения дождаться финального свистка хватило далеко не у всех. Ближе к концу матча окоченевшие фанаты двинулись на выход, создав плотный поток у так называемой «первой» лестницы трибуны С, почему-то единственной, оставленной для прохода. По одной из версий, из-за халатности работников стадиона. По другой — из-за мести со стороны работников милиции за снежные обстрелы во время матча.

Как бы то ни было, в этой искусственно созданной «трубе» постепенно возникла глухая давка: слишком много желающих побыстрее нырнуть в метро и слишком узкий коридор, не оставляющий никакой возможности для маневра.

И надо же такому случиться, что за 20 секунд до окончания матча форварду «Спартака» Сергею Швецову удался еще один точный удар — 2:0! Реакция толпы была сколь предсказуемой, столь же и неожиданной: плотная людская масса, двигавшаяся в одном направлении, вдруг встала и качнулась назад. Передние ряды тормознули, задние по инерции продолжали движение...

— Когда я увидел странно, неестественно как-то запрокинутое лицо парня со струйкой крови из носа и понял, что он без сознания, мне стало страшно, — вспоминал позже один из очевидцев трагедии. — Самые слабые погибали уже здесь, в коридоре. Их обмякшие тела продолжали двигаться к выходу вместе с живыми. Но на лестнице произошло самое страшное. Кто-то споткнулся и упал. Те, кто остановился, пытаясь помочь, были немедленно смяты потоком, повалены и растоптаны. О них продолжали спотыкаться другие, гора тел росла. Лестничные перила не выдержали.

Это была самая настоящая мясорубка. Жуткая, нереальная картина...

Совершенно секретно

В наше время, когда у каждого болельщика в кармане собственное СМИ, и подумать нельзя, что информацию о страшной лужниковской трагедии власти максимально засекретили. 21 октября «Вечерняя Москва» опубликовала мелким шрифтом такую вот информацию: «Вчера в „Лужниках“ после окончания футбольного матча произошел несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие». И долгое время она была единственным упоминанием о «лужниковской» трагедии в советской прессе.

О том, что случилось в Москве 20 октября 1982 года, страна узнала только через 7 лет, когда расследованием занялись журналисты «Советского спорта». Да и им очень быстро, буквально после первой же публикации, закрыли рот.

Кто виноват?

С работниками стадиона и очевидцами проводили «работу» спецслужбы, официальных лиц тщательно инструктировали, расследование максимально засекретили. Оттого и непонятно до сих пор, как, почему и по чьей вине стала возможной ужасная трагедия.

— Я был в числе милиционеров, обеспечивавших общественный порядок в тот трагический вечер, — вспоминает полковник милиции Вячеслав Бондарев . — Многие по прошествии времени обвинили в трагедии милиционеров, но, на мой взгляд, именно администрация Большой спортивной арены виновна в происшедшем. Так получилось, что основная масса зрителей скопилась на Восточной и Западной трибунах, каждая из которых вмещала в те времена порядка 22 тысяч. Северная и Южная трибуны оказались вообще незаполненными. Когда игра подходила к своему завершению, народ постепенно стал покидать свои места и направляться к выходу. И вдруг «Спартак» забивает второй гол. Началось всеобщее ликование, и болельщики, собравшиеся было домой, двинулись в противоположном направлении. Неразбериха, давка. Вот тут бы пустить людей на Южную трибуну, да еще бы открыть там выходы... Тогда бы людской поток проходил через выходы с четырех трибун. Увы, этого не было сделано.

Дальше все происходило как в страшном сне. Я видел, как прибыли машины скорой помощи, как началась эвакуация пострадавших. Крови не было. Люди получили так называемые немеханические повреждения. В безумном потоке некоторые болельщики падали на землю, на них сразу обрушивались другие. Те, кто оказывался в самом низу образовавшейся груды тел, по всей видимости, погибали от давки, некоторые попросту задыхались. Лестницы, ведущие к выходу, были покрыты льдом и снегом, работники стадиона даже не удосужились посыпать их песком. Люди скользили и падали, в лучшем случае получали травмы...

— Это все ментовские байки, — парирует знаменитый «Профессор» — Амир Хуслютдинов , один из самых уважаемых спартаковских болельщиков, оказавшийся в эпицентре событий 35-летней давности. — Сколько раз так было. Люди выходят с трибуны, и тут «Спартак» забивает гол. Все кричат, радуются, но продолжают движение. Никто никогда не возвращался. Эта версия была придумана милицией, чтобы никто не смог увидеть в случившемся их вины. Мол, два потока столкнулись, и они ничего не смогли с этим сделать.

У меня был билет на трибуну B, но, так как соперник был не очень значимый, да и людей на матч пришло немного, тысячу зрителей разместили на трибуне А, остальных отправили на трибуну С. Остальные — это 14 тысяч 200 человек. Две маршевые лестницы с верхних секторов вели на один так называемый общий балкончик. И из четырех выходов с него был открыт только один. Сыграли свою роль и снежки. Люди, которые должны были следить за порядком на стадионе и соблюдать закон, здорово разозлились на нас из-за этого снежного обстрела. Были свидетельства, что болельщиков подталкивали к выходу. Плотным потоком болельщики двигались к воротам, напирая друг на друга. Один резкий толчок, другой, и вот уже кто-то, кто послабее, упал, о него споткнулся сзади идущий и тоже оказался под ногами... Но люди продолжали движение, затаптывая слабых. Инстинкт самосохранения — это такая штука, которая порой напрочь отключает совесть и сострадание. Люди, со всех сторон окруженные толпой, задыхались, теряли сознание, падали... Нарастала паника, никто не смог взять ситуацию под контроль.

На том самом балкончике, где соединялись два потока, были перила. Хорошо сваренные перила. Однако они не смогли выдержать давления большого количества людей. Те, кто упал с балкона, отделались переломами. Те, кто остался наверху, оказались под завалом...

Нашли крайнего

Расследование трагедии вела следственная бригада Московской прокуратуры, и по чисто внешним признакам — допросы 150 свидетелей, более 10 томов дела — к следствию вопросов вроде бы нет. Но понятно, что объективное расследование лужниковской трагедии в условиях того времени было совершенно невозможно. Виновных просто назначали.

Меч «правосудия» обрушился в итоге на коменданта Большой спортивной арены Панчихина , который к организации матча отношения, в сущности, не имел, да и вообще работал в этой должности пару месяцев. Известно, что Панчихину выписали 3 года исправительных работ, из которых он отработал полтора. Директор БСА Кокрышев , осужденный на те же 3 года, попал под амнистию. А о других наказаниях, даже если он и были, история умалчивает.

— Власти боялись не нас, а выступления спартаковских болельщиков, — вспоминала в интервью «Спорт-Экспрессу» Раиса Викторова, мама погибшего в «Лужниках» 17-летнего Олега . — Меня на суд вообще не пускали, поскольку повестку прислали только на имя мужа. Я скандал закатила. Мне все равно в тот момент было. Времени еще мало прошло, и мы готовы были всю милицию растерзать. Дело состояло из 12 томов. Тем не менее суду хватило одного дня. Пришли к выводу, что произошел просто несчастный случай, и наказали одного коменданта. Много лет спустя следователь по фамилии Шпеер , который занимался нашим делом, тяжело заболел. Его замучила совесть, и он хотел извиниться перед нами, родителями, за то, что пошел на поводу у властей, да не успел. А мы с первого дня знали, что виновата милиция. Когда через год пришли к месту гибели наших ребят, чтобы почтить их память, кругом стояли кагэбэшники с непроницаемыми лицами в черных пиджаках и галстуках. Нам даже цветы не позволили возложить. Мы кидали их через заграждение. Всяческие препятствия чинили почти десять лет. К десятой годовщине в Лужниках был воздвигнут мемориал, и я низко кланяюсь людям, которые обратили на нас внимание...

А теперь о футболе

В ответном матче «Спартак» обыграл голландцев не менее уверенно — 3:1 — и пробился в 1/8 финала, где не справился с испанской «Валенсией» (0:0 и 0:2).

Да только кому это сейчас интересно?

24 мая 1982 года Пленум ЦК КПСС одобрил Продовольственную программу СССР на период до 1990 года.

«Какова цель Продовольственной программы СССР, каковы сроки ее выполнения?»
- Цель Продовольственной программы в том, чтобы обеспечить устойчивое снабжение советских граждан всеми видами продовольствия и повысить потребление высококачественных продуктов питания. Сделать это можно только на пути максимальной интенсификации производства прежде всего в общественном секторе сельского хозяйства и более полного использования возможностей личных хозяйств. Уже в ближайшие годы заметно вырастет производство всех сельскохозяйственных продуктов. К 1990 году рост производства обеспечит значительное увеличение потребления мясных и молочных продуктов, овощей и фруктов, что существенно улучшит структуру питания. Так, например, потребление мяса у нас возрастет до 70 килограммов в год на человека, молока - до 330 - 340 литров.
В документах майского (1982 г.) Пленума ЦК КПСС, принявшего решение о Продовольственной программе, плановые задания по производству тех или иных видов продовольствия рассматриваются как минимальные. Поэтому необходимо приложить все усилия к тому, чтобы их не только выполнить, но и перевыполнить.
Продовольственная программа охватывает весь комплекс отраслей пищевой, перерабатывающей, химической промышленности, машиностроения. По своей масштабности она призвана обеспечить прогресс всего народного хозяйства СССР.

«Правда ли, что разработка Продовольственной программы вызвана кризисом советского сельского хозяйства?»
- Нет, неправда. Например: за три пятилетки (с 1965 по 1980 г.) среднегодовая валовая продукция сельского хозяйства увеличилась в 1,5 раза, в то время как численность населения страны возросла только на 15 процентов. Как видим, налицо опережающий рост продовольственных фондов.
Кстати, за те же пятнадцать лет аграрное производство в США увеличилось на 29 процентов, в странах ЕЭС - на 31 процент (в СССР - на 50 процентов). Структура питания советских людей за последние годы уже существенно улучшилась. Напомним, что потребление мяса в стране увеличилось (в расчете на душу населения) с 41 килограмма в 1965 г. до 57 в 1980 г., молока-с 251 до 305 литров, то же самое с овощами и фруктами, яйцами, растительным маслом, рыбой. Зато потребление мучных изделий и картофеля уменьшилось, что соответствует рекомендациям медицины на этот счет.
Словом, по каким бы координатам ни вычерчивалась кривая роста, в любом случае она довольно круто поднимается вверх, и это никак не согласуется с мифом о «кризисе».
Однако тщательный анализ потенциальных возможностей и резервов сельского хозяйства показал, что СССР имеет реальные шансы увеличить производство наиболее качественных продуктов питания, не «замораживая» денежных доходов населения и, соответственно, потребительского спроса. Практические меры, направленные на достижение этой цели в четко оговоренные сроки, нашли свое выражение в Продовольственной программе СССР, рассчитанной на период до 1990 года.
И еще об одном. Если сотни миллионов жителей планеты сегодня голодают, а число людей, находящихся под угрозой голода, превышает миллиард, то само понятие «продовольственные трудности» волей неволей ассоциируется либо с голодом, либо с недоеданием. В применении к реалиям СССР такие ассоциации неправомерны. Мы повторяем: сегодня в СССР речь идет не о том, чтобы «прокормить» народ, а о том, чтобы повысить уровень потребления наиболее ценных продуктов питания до оптимальных, научно обоснованных норм.
Намечая в Продовольственной программе перспективы развития сельского хозяйства, Советский Союз ставит цель - улучшить структуру питания народа и сделать это по возможности быстрее.