Олимпиада по истории авиации и воздухоплавания. Первые воздушные победы первого дня великой отечественной

В последнее время стало модным перетряхивать архивы и пересматривать хорошо известные факты. Коснулись эти веяния и нашей победы в Великой Отечественной войне. К примеру, мифы о подвигах «рыцарей люфтваффе» и сказки о «диких азиатах на фанере» стали почти реальностью. Но давайте же наконец посмотрим, как создавались «доказательства» вражеского превосходства в воздухе на Восточном фронте.

У немцев, для того чтобы победа в воздушном бою была засчитана, хватало доклада пилота, показаний участников боя да съёмки фотокинопулёмета (это совмещённая с пулемётом кинокамера; автоматически снимает в момент стрельбы). Но фотокинопулёмет стоял далеко не на всех самолётах, а участники боя могут, мягко говоря, и приврать. Это продемонстрировали финны ещё в Зимнюю войну: тогда они заявили побед в два раза больше, чем насчитали потерь советские ВВС!

В нашей армии подсчёт побед был организован иначе. Доклад пилота в расчёт не принимался. Обычно (хотя и не всегда) не учитывались показания участников боя. Кадры, снятые фотокинопулемётом, тоже не являлись доказательством воздушной победы, поскольку этот прибор, за исключением случаев взрыва в воздухе, способен заснять лишь попадание. Значение имел только доклад наземных войск. Если пехота (или экипажи судов, когда бой проходил над морем) гибели противника не подтверждала или видела лишь повреждение вражеского самолёта, считалось, что враг не уничтожен.

Наиболее часто применяемый немецкими асами метод ведения воздушного боя - «свободная охота», то есть поиск и уничтожение одиночных или отставших советских (или союзнических) самолётов над не контролируемой фашистами территорией. При этом, естественно, наземного подтверждения своих достижений немцы не имели, да и иметь не могли. Все уничтоженные самолёты засчитывались на основании докладов самих пилотов.

Наши асы метод «свободной охоты» применяли редко: во-первых, тактика боя всё-таки хромала, а во-вторых, победу-то доказать в этом случае было практически невозможно. В тылу у врага только партизаны могли видеть сбитые немецкие самолёты. Но с партизанами связи у нашей армии не было. Следовательно, не было и побед. Такой порядок был всегда. Александр Покрышкин недосчитался более двадцати самолётов, сбитых им за линией фронта.

У немцев была система начисления баллов за сбитый самолёт противника. Так, за четырёхмоторный бомбардировщик начислялись три балла (три победы), за двухмоторный - два, за истребитель - один балл. Также баллы давались и за добивание самолёта, повреждённого другим асом. К примеру, за сбитый бомбардировщик ТБ-3 немецкий пилот мог записать на свой счёт сразу три победы.

В начале массового отступления германских войск в 1943–1944 годах список побед асов люфтваффе начал расти как на дрожжах. А наши реальные потери, как раз наоборот, резко уменьшились. Уничтоженных немцами машин зачастую никто не видел. Считалось, что все они падают на территории, удерживаемой советскими войсками.

Помимо вышеперечисленных причин, была ещё одна, по которой не засчитывались победы нашим лётчикам. Зачастую им не верили.

Лучшим истребителем Второй мировой считается немецкий Ме-262. Выпущенный Германией в последние месяцы войны, он не смог оказать реального влияния на её ход. У вермахта уже не оставалось ни людей, ни сил, ни горючего. Но там, где Ме-262 появлялся, шансов у противника было немного. На Восточном фронте было сбито три таких самолёта. Долгое время считалось, что два. Над территорией Чехии советский ас атаковал «мессер» на боевом развороте, поджёг и отправил к земле. Вернувшись в полк, доложил о победе. На свою беду, наш пилот летал на старом Як-1. Учитывая это, командование просто не поверило ему. И лишь спустя несколько десятилетий, когда на Западе были опубликованы подробности этого боя и доказано уничтожение Ме-262, лётчик смог занести вражеский истребитель на свой боевой счёт.

Немцы подобных проблем не имели. Попробовал бы кто не поверить асу, эксперту люфтваффе! Любой подбитый немцами самолёт автоматически считался уничтоженным, даже если возвращался на свой аэродром.

И ещё асы люфтваффе не использовали понятие «совместная победа». Все сбитые ими в одном боевом вылете машины зачастую заносились на личный счёт одного пилота. Как правило, это был командир пары, или даже группы. Ведомый мог сделать десятки вылетов, сбивать по самолёту в каждом бою, а победы заносились на счёт командира. Второй по результативности фашистский ас Эрих Баркхорн (301 победа) совершил в качестве ведущего 110 боевых вылетов и не сбил ни одного нашего или союзнического самолёта! А советский лётчик Лев Шестаков лично сбил 25 самолётов и ещё 49 в группе. Легко подсчитать, что если бы все самолёты заносились на его личный счёт, побед было бы 74. А кто-то остался бы без наград.

Известно, что страны, проигравшие войну, заявили: их лётчикам принадлежит наибольшее число побед в воздушных боях.

Особенно отличилась Япония. Американцы с пеной у рта доказывали, что они потеряли в войне в несколько раз меньше самолётов, чем насчитали японцы. В конце концов японские достижения были автоматически урезаны в два раза, но даже и оставшаяся цифра внушает серьёзные сомнения.

Лучшими (после немцев) воздушными бойцами Европы считаются жители северной страны Суоми. Но и их заслуги сомнительны. Во-первых, финские лётчики вновь, как и в Зимнюю войну, сбили больше самолётов, чем мы вообще потеряли в боевых действиях, включая аварии и действия зенитной артиллерии финнов. Во-вторых, неизвестно, что именно они сбивали. Например, лучший финский ас Эйно Юутилайнен (94 победы) имеет на своём счету два советских истребителя американского производства P-51 «Мустанг» и один P-39 «Лайтнинг», однако остаётся загадкой, где он их откопал. Эти истребители никогда не состояли на вооружении нашей армии. А вот ещё факты. 14 августа 1942 года финны заявили о девяти сбитых советских «Харрикейнах» ВВС Балтийского флота. Реально в тот день мы потеряли всего один самолёт. 16 августа финны заявили об уничтожении в одном бою над островом Сескар 11 самолётов И-16 из состава 4-го Гвардейского ИАП ВВС КБФ. В этом бою также был сбит лишь один наш самолёт, погиб лётчик младший лейтенант Рочев. Таких примеров можно привести сотни, если скрупулёзно сравнивать данные наших архивов с финскими и немецкими заявками о «победах».

В августе 1942 года в Северной Африке звено обер-лейтенанта Фогеля, командира четвёртой группы 27-й истребительной эскадры, сбило за месяц 65 самолётов врага. На самом деле, вылетая на задание, немецкие пилоты расстреливали боезапас в песок, возвращались на аэродром и докладывали об «одержанных победах». Когда их наконец раскрыли, то всего лишь расформировали звено, оставив все победы в неприкосновенности (пример взят из статьи Г. Корнюхина «И вновь эксперты люфтваффе»). Преувеличение своих заслуг асами люфтваффе зачастую оборачивалось неприятностями для самих немцев. Во время ныне знаменитой «Битвы за Англию» немцы заявили примерно в три раза больше побед, чем было на самом деле. Командование рейха решило, что английская истребительная авиация давно уничтожена, и отправило свои бомбардировщики на верную гибель. «Битву за Англию» немцы проиграли.

Список погибших на Восточном фронте немецких асов настолько обширен, что западные авторы прибегают к фальсификации, чтобы скрыть достижения советских лётчиков, достижения эти весьма значительны. Например, немецкий ас Ганс Хан (108 побед) попал в плен в результате боя со штурмовиком Ил-2, пилот которого совершал свой восьмой (!) боевой вылет. Рудольф Мюллер (94 победы), пилот 5-й истребительной эскадры люфтваффе, был сбит 19 апреля 1943-го над Мурманском. Тогда шесть Ме-109 схлестнулись с пятью нашими самолётами. С нашей стороны участвовали: Горишин, Бокий, Титов, Сорокин, Сгибнев. Сбил Мюллера наш лётчик Бокий (14 побед). Сорокин в том бою одержал свою седьмую победу. Интересно, что Сорокин с октября 1941-го, после воздушного тарана Ме-110, тяжёлого ранения и шестидневного путешествия по льду к своим, летал без обеих ног. Но побеждать немецких асов это ему не помешало. Всего он сбил 16 самолётов. На «официальном» счету Александра Покрышкина 59 вражеских самолётов, но в беседах с Феликсом Чуевым он неоднократно говорил: «По памяти - я сбил 90 машин». Иван Кожедуб за триста с лишним вылетов не был сбит ни разу, на счету Кожедуба - один из уничтоженных Ме-262. Герой Советского Союза Василий Голубев уничтожил лично 39 машин врага. Как-то два «мессершмитта» атаковали одиночный самолёт Голубева над аэродромом Выстав. Наш лётчик сбил обе вражеские машины. При этом он летал на «устаревшем» И-16.

За годы войны наши пилоты совершили 590 только воздушных таранов. Зачастую они при этом погибали. Но далеко не всегда. Лётчик Борис Ковзан совершил четыре воздушных тарана и остался в живых.

После 1991 года в нашу страну хлынул поток западных публикаций, посвящённых Второй мировой войне, и особенно увлекательно описывались достижения немецких лётчиков-истребителей, которые, как оказалось, заявили на порядок больше побед, чем их советские визави. Во многих источниках, начиная с «Википедии», особое внимание уделялось лётчику 3-й истребительной эскадры обер-лейтенанту Роберту Олейнику, который якобы первым сбил советский самолёт уже в 03:40 по берлинскому времени. Долгое время проверить эти сведения было невозможно, однако сейчас, используя труды немецкого исследователя Йохена Прина, а также данные советских и немецких архивов, удалось разобраться и в этом вопросе. Так кто же одержал первые воздушные победы на советско-германском фронте?

Обер-лейтенант Олейник против старшего лейтенанта Горбатюка

Эскадры V авиакорпуса люфтваффе, который 22 июня 1941 года должен был поддержать нацеленную на Киев группу армий «Юг», концентрировались в Польше, в районах Замостье, Люблин и Жешув. Истребительные части были представлены всеми тремя группами эскадры JG 3. Это были довольно внушительные силы: советская аэродромная сеть в полосе между Ковелем и Перемышлем была развита слабо, и многочисленные истребительные полки ВВС Киевского особого военного округа не имели шансов поучаствовать в боях над границей.

МиГ-3 из 28-го ИАП, оставленный из-за неисправностей на аэродроме Цунев, июнь 1941 года (художник Александр Казаков)

Основные силы JG 3 базировались в Замостье, где располагалась III./JG 3, и восточнее, на аэродроме Хостуне (штаб и II./JG 3). Ближе всех к границе, на аэродроме Дуб, сидела I./JG 3. Эскадра насчитывала 109 Bf 109F, из них 93 были исправными. Задача эскадры – уничтожение советской авиации на аэродромах в районе Львова.

Противниками немецких истребителей должны были стать лётчики 23-го, 28-го, 164-го ИАП 15-й САД и 92-го ИАП 16-й САД – всего около 200 боеготовых самолётов с экипажами (70 МиГ-3, 30 И-16 и 100 И-153). Казалось бы, советские истребители имели двукратное численное превосходство, однако лётчики недавно сформированных 92-го и 164-го полков были слабо подготовлены, а матчасть (И-153 и И-16 тип 5) откровенно устарела. 23-й и 28-й ИАП, напротив, ещё не полностью овладели сложным в пилотировании МиГ-3. По этим причинам приходится констатировать полное превосходство немцев, имевших на вооружении новейшие Bf 109F и в среднем гораздо лучше подготовленный личный состав.

Из истории I./JG 3 известно, что группе в первом боевом вылете была поставлена задача атаковать аэродромы в окрестностях Львова. Приказ прозвучал около 03:40 часов утра по берлинскому времени, были задействованы в общей сложности 23 Bf 109F из всех трёх эскадрилий и штабного звена. Подробности первого вылета известны из воспоминаний командира группы гауптмана Ханса фон Хана (Hptm. Hans von Hahn):

«Мы должны были атаковать русские аэродромы в окрестностях Львова. Раннее утро было мрачным и серым. Глубокий покой царил внизу, в воздухе отсутствовали самолёты, не было никакой зенитной обороны. Когда мы увидели аэродром, то не могли поверить своим глазам. На лётном поле было полно машин: разведчики, много истребителей, бомбардировщики. Они стояли не замаскированные, как перед парадом, выстроенные в длинные ровные ряды. По этой куче мы и начали стрелять из бортового оружия и сбрасывать 50-кг бомбы. Внизу загорелось множество серебристо-серых самолётов, похожих на птиц; они сверкали своими красными звёздами, и это хорошо было видно сверху. Мы выполняли атаку за атакой по разведанным аэродромам. Эти действия продолжались весь день примерно так же, и мы не приходили в себя от удивления. Какое количество аэродромов и самолётов имели русские на нашей границе!

В отличие от штаба группы, звену 1./JG 3 и двумя звеньям 2./JG 3 уже в первом вылете пришлось вступить в воздушный бой с врагом – это были несколько русских истребителей Поликарпова типа И-16, более известных со времён гражданской войны в Испании как «рата». Три этих широколобых, маленьких, со звездообразным двигателем истребителя были сбиты обер-лейтенантом Олейником, фельдфебелем Хеесеном и фельдфебелем Лютом».

Целью для сводной группы, ведомой обер-лейтенантом Олейником (Olt. Robert Olejnik), стал аэродром Цунев (возле города Городок, он же Грудек Ягеллонский), где базировался 28-й ИАП (43 исправных истребителя: 36 МиГ-3 и семь И-16). Восьмёрка 2./JG 3 взлетела с подвешенными 50-кг осколочными бомбами SD-50, прикрывало звено 1./JG 3.

«Мессершмитт» Bf 109F-2 командира 1./JG 3 обер-лейтенанта Роберта Олейника, июль 1941 года. На руле направления отметки о 20 воздушных победах

Благодаря архиву Института российской истории РАН, где удалось найти воспоминания лётчиков 28-го ИАП, а также документу о подтверждении победы фельдфебеля Хеесена, выложенному Марком Солониным на своём сайте, получилось разобраться в обстоятельствах боя над аэродромом 28-го ИАП.

Рапорт о воздушной победе, подписанный фельдфебелем Хеесеном (Fw. Ernst Heesen) из 2./JG 3:

«22.06.1941 в 03:35 я стартовал в составе пары Bf 109 с бомбами в группе обер-лейтенанта Олейника. Через полчаса лётного времени мы заметили у Гродека [Грудек Ягеллонский] одиночную машину. Обер-лейтенант Олейник развернулся на неё и приказал мне сбросить бомбы на аэродром Гродек. Пикируя, я видел стартующие с аэродрома машины. Я сбросил бомбы, прицелился в заднюю машину и поджег её очередью. Заваливаясь на левое крыло, она начала падать, а лётчик выпрыгнул с парашютом. Я не мог наблюдать, как она упала на землю, так как отвернул, заметив, что остальные машины разворачиваются на боевой курс в мою сторону».

Победа над И-16 немецкому лётчику была засчитана в 04:10 по берлинскому времени (05:10 по московскому) в районе северо-восточнее Grodek. Естественно, взлетев в 03:35 утра, немецкая группа никак не могла оказаться над Цуневом, до которого было 100 км, за пять минут, а Роберт Олейник не мог одержать свою победу в 03:40. То, что бой был около 05:00 по московскому времени, подтверждается документами советской стороны и воспоминаниями участников событий.

Из истории 28-го ИАП:

«В 04:00 22 июня лагерь огласили нервные звуки боевой тревоги. Люди вскакивали, на ходу одевались, брали оружие и противогазы и бежали на аэродром. Технический состав быстро приготовил машины, и лётчики приготовились к взлёту. Нервы были напряжены до предела, все ждали приказа о вылете, чтобы проучить двуногих зверей из банды Гитлера. Уже получили сообщение, что аэродром Скнилов подвергся бомбардировке. Все знали, что началась война, но в то же время не хотелось этому верить.

Вдруг в стороне от аэродрома на малой высоте показались три вражеских бомбардировщика. Командир полка подполковник Черкасов подал команду, и наши соколы вихрем взлетели в воздух, чтобы преградить путь фашистским гадам. В это время со стороны солнца пикируют 8 самолётов Ме-109 с задачей штурмовать аэродром. Над аэродромом завязался жаркий воздушный бой. Кроме гула моторов и пулемётной стрельбы, ничего не было слышно. Сотни глаз с тревогой смотрели на первый, неравный по силам воздушный бой на малых высотах. В этом бою наши молодые сталинские соколы показали свою уверенность и готовность биться за каждую пядь советской земли, за каждый кубометр нашего воздуха. Не выдержав смелых и решительных атак наших истребителей, фашистские «ассы» стали удирать. Это было в 05:00…»

Опуская патетику, следует отметить подробности: бой состоялся около 05:00, а взлёт самолётов полка начался в момент атаки «мессершмиттов». Эти данные подтверждает и непосредственный участник боя, на тот момент заместитель командира 3-й эскадрильи 28-го ИАП старший лейтенант Евгений Горбатюк (интервью взято в 1942 году):

«Началось всё это интересно, неожиданно. Мы были в лагерях, часть лётчиков отдыхала дома. Командир полка Осадчий как раз за несколько дней ушёл из полка. На рассвете, по тревоге, звук которой запустили и выключили – думали, обычная учебная тревога. Но потом, чувствую по настроению, что-то не то! Мечется Черкасов, подполковник – «взлетать!» Первым со всего аэродрома я взлетел. Вылетела нас пятёрка, сборная со всего полка, приказ нам дали идти к границе. Я ещё понятия не имел, что война. Прилетели на границу – всё горит. Тут кое-что начал понимать. Впервые набрался смелости перелететь через границу. Полетали мы там, зашли поглубже, походили по линии фронта. Видим, горит всё подряд, очень много войск с обеих сторон. Шли напряжённые бои. Я решил, что всё это – пограничный инцидент, сразу в голове не укладывалось, что началась война. Вернулись, чтобы доложить об этом. Но на аэродроме уже знали, что не инцидент, а война.

Дозаправились и снова взлетели для штурмовки вражеских войск. Но только успел набрать высоту 500 м, как прошла атака «мессершмиттов». Я их сразу узнал, вижу – заходят на аэродром. А ведомые мои сначала не поняли, кто это такие. Я оторвался от них, повернул самолёт, а они уже гуськом, цепочкой заходят штурмовать аэродром. Я по первому не успел свалиться, но свалился по второму. И хорошо свалился, на пикировании на предельной скорости, – аж в глазах темно, – до самой земли. Догнал его и угробил – он врезался в лес. Пулемёты у меня были замечательно обстреляны. «МиГи» мы только что получили и только-только ввели в строй, всё было новенькое. Но когда я стал выводить из пике, всё на той же огромной скорости, прямо мне в лоб сваливается их ведущий. Только я хотел очередь дать, как он по мне из пушек, как я понял, по зарядным ящикам. Свернул мне плоскость, потом у меня снаряды взорвались. Машина неуправляемая, с грехом пополам сел…»

Воспоминания Горбатюка вполне вписываются в хронику событий: пятёрка МиГ-3, ведомая им, успела слетать к границе и вернуться – то есть, бой ранее 05:00 происходить не мог. Анализируя данные обеих сторон, можно выстроить хронологию боя. Очевидно, что как «одиночную машину» немцы идентифицировали МиГ-3 Горбатюка. Он действительно смог развернуться и попытался помешать немецкой атаке, но когда спикировал на заходящие в атаку штурмовики, его на встречном курсе расстрелял обер-лейтенант Олейник. Самолёт Горбатюка получил фатальные повреждения, ему с трудом удалось совершить посадку на живот. Рассказ про сбитый «мессершмитт» надо воспринимать как попытку скрасить неудачный для себя эпизод. В той ситуации Горбатюк сделал всё, что мог – попытался отбить атаку и дать своим товарищам набрать высоту. Другое дело, что его противники были стреляными воробьями. Опытный обер-лейтенант Олейник профессионально отработал на встречном курсе, и для старшего лейтенанта Горбатюка всё закончилось потерей машины и лёгким ранением.

Реконструкция внешнего вида «Мессершмитта» Роберта Олейника с предыдущего фото (художник Владимир Камский)

Впрочем, некоторым лётчикам 28-го ИАП повезло меньше. Один из ведомых Горбатюка, лётчик 3-й эскадрильи младший лейтенант Александр Максимович Шахрай, выбросился из горящего самолёта с парашютом, но погиб – огонь перекинулся на купол. Судя по упоминанию в заявке на победу лётчика, выбросившегося с парашютом, именно его сбил фельдфебель Хеесен. Не вернулся на аэродром после боя лётчик 1-й эскадрильи младший лейтенант Григорий Тимофеевич Черчиль – судя по всему, его сбил фельдфебель Лют (Fw. Detlev Lüth). Кроме того, на рулении в кабине самолёта был убит лётчик младший лейтенант Борис Александрович Русов.

Согласно документам 15-й САД, заместителю командира 1-й эскадрильи лейтенанту А. П. Подпрятову и ВРИО комэска той же эскадрильи старшему лейтенанту Д. И. Илларионову засчитали по одному Ме-109, других побед штаб 28 ИАП не зафиксировал. Впрочем, и эти две заявки немецкими данными не подтверждаются.

Роберт Олейник одержал свою 20-ю победу 3 июля 1941 года - на тот момент этого было достаточно, чтобы претендовать на награждение Рыцарским крестом. Механики поспешили «наградить» командира его фанерной копией, хотя реальную награду Олейник получил 30 июля, после 32 воздушных побед

Благодаря мужеству пилотов 28-го ИАП, несмотря на исключительно тяжёлые условия боя, прицельное бомбометание и эффективную штурмовку аэродрома удалось сорвать. Платой за это стали тяжёлые потери: всего было сбито три МиГ-3, погибли три лётчика, один получил ранение. Это был вполне закономерный итог, учитывая слабую подготовку лётчиков на МиГ-3: они отрабатывали технику пилотирования, к стрельбе и воздушному бою успели приступить только несколько человек кадрового состава. Напротив, немцами Bf 109 был хорошо освоен, они имели прекрасную лётную и тактическую подготовку, а в массе – и боевой опыт. «Мессершмитт» превосходил МиГ-3, особенно в бою на низкой высоте, численное превосходство было тоже на стороне атакующих.

Таким образом, свою первую победу на Востоке Роберт Олейник одержал около 04:10 по берлинскому времени, а не в 03:40, и не может претендовать на первую воздушную победу люфтваффе на советско-германском фронте.

Два аса - кавалер Рыцарского креста Роберт Олейник и Герой Советского Союза Евгений Горбатюк

Удивительно, но оба лётчика, украинца по крови, стрелявшие в то утро друг в друга, уцелели и прошли всю войну. Евгению Михайловичу Горбатюку 4 марта 1942 года было присвоено звание Героя Советского Союза. К маю 1945 года он был подполковником, командиром 3-й Гвардейской истребительной авиадивизии, произвёл 347 успешных боевых вылетов, сбил пять лично и пять в группе самолётов противника. После войны Е. М. Горбатюк дослужился до звания генерал-полковника авиации, скончался 2 марта 1978 года. Потомок украинского эмигранта майор Роберт Олейник совершил 680 боевых вылетов, одержав 42 победы, из них 32 на Восточном фронте. C осени 1943 года он участвовал в испытаниях реактивного истребителя Me 163, закончив войну командиром группы I./JG 400. Умер Олейник 29 октября 1988 года, пережив своего «крестника» на 10 лет.

Загадка майора Шелльмана

Согласно хрестоматийному исследованию по истории истребительной авиации люфтваффе Йохена Прина, первую победу в воздушных боях на Восточном фронте заявил в 03:15 по берлинскому времени командир JG 27 майор Вольфганг Шелльман (Maj. Wolfgang Schellmann). Это был участник боёв в Испании, опытнейший командир и лётчик-ас, имевший на утро 22 июня уже 25 воздушных побед, в том числе 12 – в Испании. Стартовав около 03:00 с аэродрома Соболево (район Сувалок), группа Bf 109E из штаба эскадры и III./JG 27, ведомая Шелльманом, атаковала аэродром Гродно. При этом часть самолётов несла бомбы SD-2. Вернувшиеся лётчики доложили, что в 03:15 майор Шелльман расстрелял «рату», после чего врезался в обломки только что сбитого им самолёта и покинул «мессершмитт» на парашюте.

Майор Вольфганг Шелльман, командир эскадры JG 27, в кабине «мессершмитта», осень - зима 1940 года

К сожалению, никаких документов, уточняющих обстоятельства последнего вылета майора Шелльмана, на данный момент не опубликовано. В истории JG 27 говорится, что после захвата Гродно были предприняты поиски командира эскадры, в ходе которых был найден его «мессершмитт», рядом с которым лежали обломки сбитого советского самолёта. Из свидетельств местных жителей якобы стало известно, что Шелльмана взяли в плен местные жители, которые передали его советским военнослужащим. Через несколько дней немецкий сотрудник службы RAD (Reichsarbeitdienst – Имперская служба труда) увидел в одном из крестьянских домов Рыцарский крест и Испанский крест в золоте с бриллиантами, которые принадлежали Шелльману. Собственно, это все подробности случившегося с немецкой стороны.

Советские документы также немногословны. Самолёты 122-го и 127-го ИАП 11-й САД, базировавшиеся на аэродромах Новый Двор и Лесище, в это время боевые действий не вели, хотя ещё в 03:30 были приведены в боевую готовность и рассредоточили матчасть, а командир 127-го ИАП подполковник А. В. Гордиенко даже поднял в воздух дежурное звено. Однако немецкие самолёты вплоть до 20:00 не атаковали аэродром Лесище. Аэродром 122-го ИАП Новый Двор подвергся первому удару только в 06:00. Первым под удар самолётов люфтваффе попал самый близкий к Гродно аэродром Каролин, который, по советским данным, атаковали девять «мессершмиттов». К сожалению, точное время налёта в документах не указано.

На аэродроме Каролин базировались самолёты Р-10, Р-5 и У-2 из 10-й эскадрильи погранвойск НКВД. Кроме того, незадолго до начала войны на площадке было организовано дежурство истребителей для перехвата самолётов-нарушителей. В частности, утром 22 июня на аэродроме дежурила пара И-153 127-го ИАП в составе лейтенанта М. Д. Разумцева и старшего лейтенанта И. А. Долгополова. Кроме того, есть вероятность что на аэродроме дежурили и истребители И-16 из 122-го ИАП – как минимум один И-16 сфотографирован в общей группе советских самолётов, захваченных в Каролине немцами.

Разбитые советские самолёты на аэродроме Каролин. Кроме Р-10 и У-2 из 10-й эскадрильи НКВД, виден И-16 из 122-го ИАП

Согласно документам 127-го ИАП, после сообщений постов ВНОС про перелёт границы немецкими самолётами и бомбардировку населённых пунктов и аэродромов, на прикрытие города Гродно в 04:40 по московскому времени были отправлены два звена 1-й эскадрильи. Сидевшая в Каролине пара Разумцев – Долгополов тоже была задействована. В краткой истории полка описан воздушный бой лейтенанта Разумцева в 05:21 над Каролином с пятью Ме-109, после которого он не вернулся. В журнале боевых действий 127-го ИАП задание Разумцева указано как «взлёт с оперативной точки на видимые самолёты противника», приведено и время взлёта – 04:50. Далее следует краткое описание: «При взлёте л-т Разумцев был атакован самолётами противника, после чего скрылся из поля зрения и не вернулся на свой аэродром» .

Очевидно, что данные в двух документах противоречат друг другу: лейтенант Разумцев, взлетев на видимые самолёты противника, пропал из виду, и никто не мог реально зафиксировать время боя в 05:21. Собственно, и время вылета вызывает определённые сомнения: что старший лейтенант Долгополов, якобы взлетевший следом за Разумцевым в 04:55, почему-то не последовал за товарищем и не вступил в бой, а спокойно взял курс на восток и приземлился на аэродроме Лесище.

Учитывая все обстоятельства, велика вероятность, что именно И-153 Разумцева и был той «ратой», с которой столкнулся в 04:15 по московскому времени майор Шелльман. Вполне логично предположить, что Разумцев вылетел «по зрячему», увидев подходившую к аэродрому группу самолётов, сблизился с ними, а далее его самолёт скрылся из поля зрения, попав под удар Шелльмана. Учитывая то, что другие немецкие самолёты начали штурмовку, наблюдать с аэродрома дальнейшую судьбу одинокого истребителя было довольно проблематично.

И-153 из состава 3-й эскадрильи 127-го ИАП, аэродром Желудок, июнь 1941 года (художник Игорь Злобин)

Старший лейтенант Долгополов вполне мог прекратить взлёт из-за начавшейся штурмовки и вылететь только после окончания немецкого налёта. Учитывая неразбериху первого дня войны, а также явное заполнение документов, в том числе и журнала боевых действий 127-го ИАП, задним числом, вполне могла появиться намеренная или случайная ошибка во времени вылета Разумцева. Очень досадно, что Иван Афанасьевич Долгополов, переживший войну, не оставил впоследствии воспоминаний о событиях этого утра.

Таким образом, безусловно подтвердить заявку на победу майора Шелльмана, представленную его подчинёнными, в данный момент невозможно. Она вполне имеет под собой основание: помимо пары лейтенанта Разумцева, на аэродроме присутствовали И-16 122-го ИАП. Кроме того, 10-я эскадрилья НКВД с 22 по 30 июня потеряла в воздушных боях и не вернувшимися с задания пять Р-10, при этом даты потерь, время вылетов и обстоятельства не отражены в документах. В будущем наверняка появятся новые данные, благодаря которым получится определить, лукавили подчинённые Шелльмана, или немецкому асу действительно удалось одержать свою 26-ю и последнюю победу в карьере, одновременно первую для лётчиков люфтваффе на Восточном фронте.

Первый кандидат с подтверждением

Следующим лётчиком люфтваффе, заявившим воздушную победу, а точнее, даже две, стал командир 1./JG 54 обер-лейтенант Адольф Кинцингер (Oblt. Adolf Kinzinger), до этого одержавший семь побед на Западном фронте. В 03:30 по берлинскому времени он заявил два самолёта, идентифицированных им как ДИ-6. Эти победы подтверждаются советскими документами.

Командир 1./JG 54 обер-лейтенант Адольф Кинцингер. Один из самых результативных лётчиков первого дня войны, заявивший четыре победы, причём все они подтверждаются советскими документами. Погиб в катастрофе уже через пять дней, 27 июня 1941 года

В 04:30 на аэродром Кедайняй в Литве (севернее Каунаса) сбросили бомбы девять Ju 88. Это был уже второй налёт, поэтому в воздух успели подняться три И-153 из 61-го ШАП, но помешать немецким бомбардировщикам они не смогли. «Мессершмитты» из 1./JG 54, сопровождавшие «юнкерсы», атаковали взлетающие советские истребители и всех сбили. Погиб заместитель командира эскадрильи старший лейтенант В. Г. Андрейченко, а заместитель командира эскадрильи старший лейтенант П. И. Камышной и командир звена лейтенант И. Т. Абрамченко сумели покинуть самолёты на парашютах. Кроме обер-лейтенанта Кинцингера, ещё одну победу в бою заявил унтер-офицер Тегтмайер (Uffz. Fritz Tegtmeier), но ему победу почему-то не засчитали.

Штурмовики и «церштереры»

Кроме истребителей, среди частей люфтваффе, участвовавших во вторжении 22 июня 1941 года, была штурмовая группа II.(Schl.)/LG 2, имевшая на вооружении истребители Bf 109E, и четыре группы тяжёлых истребителей-«церштереров» Bf 110 – I. и II./ZG 26, I. и II./SKG 210.

Первую победу среди пилотов штурмовой авиации заявил лётчик эскадрильи 5.(Schl.)/LG 2 унтер-офицер Вилли Трич (Uffz. Willi Tritsch). Согласно заявке, уже в 03:18 по берлинскому времени ему удалось сбить И-16. К сожалению, подробностей этого вылета и обстоятельств боя нет, как и локализации места, где отличился немецкий лётчик. По этой причине очень сложно использовать советские данные, которые сами зачастую фрагментарны и не всегда имеют привязку по времени. Используя документы всех советских частей, базировавшиеся в районе действий II.(Schl.)/LG 2 от Белостока до Гродно, отметим три варианта противников унтер-офицера Трича.

«Мессершмитт» Bf 109E из штурмовой эскадрильи 5.(Schl.)/LG 2, лето 1941 года (художник Владимир Камский)

Первый и самый близкий по расстоянию – звено И-16 из 124-го ИАП, базировавшееся на аэродроме Ломжа. Из документов 124-го ИАП известно, что это звено потеряло один И-16 в воздухе и три на земле в результате штурмовки немецких самолётов, однако отсутствие хронологических данных не позволяет достоверно отнести самолёт этого полка на счёт немецкого лётчика.

Второй кандидат – 41-й ИАП, полк базировался на аэродроме Себурчин, и также был атакован ранним утром. Интересно, что, согласно наградным документам, атаку пятерки Bf 109 удалось отразить одному лётчику, младшему лейтенанту И. Д. Чулкову. Однако, как и в предыдущем случае, из-за отсутствия точного времени налёта сложно предполагать, с лётчиками 5.(Schl.)/LG 2 сражался Чулков, или с кем-то ещё. Вот как описал первый бой И. Д. Чулкова фронтовой корреспондент Николай Богданов в статье «Хозяева неба», опубликованной в газете «Сталинский Сокол» 12 сентября 1941 года:

«В четыре часа утра в предутренней мгле на аэродром неожиданно напали «мессершмитты». Против целой банды воздушных разбойников первым поднялся младший лейтенант Чулков. Трассы его пуль летели то в лоб одному, то в хвост другому. Грудью защищал он своё родное гнездо. Фашисты не выдержали и рассыпались. Бросив аэродром, они полетели искать более безопасные цели…»

Последний кандидат на бой с немецкими штурмовиками – группа истребителей 129-го ИАП. Согласно документам полка, уже в 04:05 по Москве с приграничного аэродрома Тарново в воздух были подняты 12 МиГ-3 и 18 «Чаек». Над Ломжей «МиГи» вступили в бой с группой «мессершмиттов». Советские истребители потерь не понесли. Таким образом, без дополнительных сведений с немецкой стороны подтвердить или опровергнуть заявку на победу унтер-офицера Трича нельзя.

Слева унтер-офицер Вилли Трич. 23 декабря 1942 года он был награждён Рыцарским крестом за 580 вылетов и 20 побед. 28 апреля 1943 года штабной «Шторх», на котором Трич летел в качестве пассажира, потерпел аварию. Трич получил тяжёлые ранения, в госпитале ему ампутировали ногу. С лета 1944 года служил инструктором в в учебной штурмовой авиагруппе I./SG 152. Умер 19 декабря 1971 года. Справа лучший ас 41-го ИАП Герой Советского Союза Иван Денисович Чулков. Всего выполнил 200 боевых вылетов, одержал восемь личных и две групповые победы. Погиб в воздушном бою 3 февраля 1942 года

Следующим претендентом на звание автора первой победы является фельдфебель Отто Рюккерт (Fw. Otto Rückert) из 1./SKG 210. Его заявка вполне подтверждается советской стороной. Согласно журналу боевых действий 10-й САД, в 04:17 группа Bf 110 штурмовала аэродром Малые Зводы северо-восточнее Бреста, уничтожив самолёты 74-го ШАП. В это время с соседнего аэродрома Лыщицы в воздух поднялись И-153 3-й эскадрильи 123-го ИАП, завязался воздушный бой. Далее цитата из наградного листа лейтенанта В. Т. Шулики:

«В 04:30 при налёте фашист c ких самолётов на площадку Лыщицы по тревоге первым вылетел на выручку командира дежурного звена, ведущего бой с двумя «хейнкелями», лётчик-истребитель Шулика.

Заметив второго советского истребителя, «хейнкели» уклонились от боя. В это время тов. Шулика заметил 12 Ме-110, шедших штурмовать соседнюю площадку Малые Зводы. Лейтенант Шулика бросился в атаку один против 12 самолётов противника, идущего строем. Своей смелой атакой и огнём пулемётов он заставил фашистские самолёты разлететься во все стороны, дав возможность нашим лётчикам подняться в воздух и вступить в бой.

В этом неравном бою отважный патриот Родины меткими очередями зажёг один Ме-110. На лобовых атаках тов. Шулика встречал одного за другим противника. При заходе сбоку самолёта противника тов. Шулика был ранен. Имея ранения, тов. Шулика продолжал вести воздушный бой, этим самым не дал возможность противнику штурмовать соседний аэродром. В этом неравном бою, спасая матчасть и лётчиков полка, погиб смертью храбрых».

В целом обстоятельства этого боя понятны, однако относительно времени нет полного понимания. Взлетев в 04:30, лейтенант Шулика был сбит несколько позже, но насколько – без немецких заявок не понять. Двухмоторные Bf 110 из 1./SKG 210 во главе с обер-лейтенантом Вольфгангом Шенком (Olt. Wolfgang Schenck), разгромив аэродром Малые Зводы, видимо, собирались атаковать находящийся буквально в пяти километрах аэродром Лыщицы. В это время какой-то лётчик 123-го ИАП вёл бой с парой Bf 109F, взлетевший ему на помощь Шулика переключился на подходившие Bf 110 и в бою с ними погиб.

Тяжёлые истребители Bf 110 из состава эскадрильи 1./SKG 210, лето 1941 года (художник Игорь Злобин)

Таким образом, используя находящиеся на данный момент в научном обороте документы и сведения, можно констатировать, что заявки на первые победы с немецкой стороны имеют майор Шелльман и унтер-офицер Трич. Однако реально подтверждённые победы заявили около 03:30 по берлинскому времени обер-лейтенант Кинцингер и, видимо, несколько позже, фельдфебель Рюккерт.

Что касается советских лётчиков, то имеющиеся документы также дают широкий диапазон претендентов на первую победу в воздушном бою. Прежде всего, это лётчики 129-го ИАП старший политрук А. М. Соколов и младший лейтенант В. А. Цебенко, которым по результатам боя над Ломжей около 04:05–04:20 по Москве засчитали по одному сбитому Ме-109. Немецкими данными эти заявки не подтверждаются, хотя к этому бою можно с натяжкой отнести потери Bf 109E из II.(Schl.)/LG 2, три самолёта которой 22 июня были безвозвратно потеряны «в районе Гродно». Оперировать этими данными следует осторожно, так как, вероятно, подразумевается район в широком смысле, и из-за отсутствия описаний обстоятельств этих потерь дать однозначную оценку невозможно.

Первым же пилотом ВВС КА, одержавшим подтверждённую документами противника воздушную победу, несомненно, является лейтенант Н. М. Ермак из 67-го ИАП, сбивший над Молдавией румынский «Бленхейм» в 04:15. Обстоятельства этого боя были приведены в статье про

ВВЕДЕНИЕ

Цель моей работы рассказать про выдающиеся воздушные операции Второй мировой войны. Исходя их традиционного деления ВОВ, я поделил её на 3 периода:
А) стратегическая оборона с22.06.1941 по 18.11.1942;
Б) коренной перлом с19.11.1942 по конец 1943;
В) стратегическое наступление с01.1944 по 9.05.1945.

Так же я разделил воздушные операции по родам авиации и периодам боевых действий на 3 группы:
А) операции бомбардировочной авиации
Б) операции штурмовой авиации
В) операции истребительной авиации.

В дальнейшем, продолжая разбор темы, я обосную подобное деление.
Эта работа актуальна в связи с тем, что в 8.08.2011г 70-ая годовщина бомбежки Берлина.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

Глава 1

В этой главе я бы хотел рассказать о начале войны и о бомбардировочной авиации в ходе стратегической обороны. Бомбардировочная авиация в годы ВОВ являлась основой ударной силой Советской ВВС. На ее долю приходился свыше 50тыс т бомб из 660тыс т бомб, сброшенных на врага за всю войну. Но особенно важны были первые бомбы нашей авиации, сброшенные летом 1941г, в ходе одного из главных сражений первого периода ВОВ – стратегической обороны Смоленска, которое сумело отодвинуть битву за Москву до 10.1941 и сорвать план Барбароса.

Подробности того, что происходило в августе 1941г в небе над Берлином, долгое время были известны лишь узкому кругу лиц. Тогда, при тяжелых оборонительных боях и отступлении советских войск, было принято решение послать наши дальние бомбардировщики на столицу Германии.

Ровно через месяц после начала войны германская авиация произвела первый массивный налет на Москву. Налеты противника побудили советское военно-политическое руководство нанести ответные удары по Берлину. 26.07.1941г адмирал Кузнецов с предложением о бомбардировках столицы Германии был уже у Сталина. Верховному главнокомандующему идея, способная оказать психологическое воздействие, понравилась. Необходимо было доказать, что советская авиация не уничтожена, как об этом трубил главный пропагандист Германии Геббельс. Что она способна ответить ударом на удар.

От линии фронта до Берлина более 1000км, было ясно, что советские дальние бомбардировщики ДБ–3

конструкции Ильюшина с полной бомбовой загрузкой такой путь преодолеть не смогут. Нужно было найти точку, откуда возможно было достать Берлин. Ближе всего Прибалтика. С острова Сааремаа, например, до Берлина около 900км по прямой.

Несколько суток ушло на проверку расчетов, согласования, доклады министрам, Верховному главнокомандующему. Наконец 29 июля было получено "добро” на осуществление этой операции.

Руководителем ее назначили инициатора - генерал-лейтенанта Жаворонкова. 30 июля он прилетел в 1-й бомбардировочный минно-торпедный полк Балтфлота, которым командовал полковник Евгений Николаевич Преображенский.

Операция предстояла крайне опасная, предполагалось, что бомбардировщики проведут в воздухе не менее восьми часов! На значительных высотах температура за бортом самолета могла достигать 50 градусов мороза. С учетом того, что кабины не отапливались, для летчиков подготовили теплые меховые костюмы и кислородные маски.

Машины пришлось максимально облегчать. А за счет чего? Убрали бронезащиту.Самолеты ДБ-3 были тихоходны, поэтому вылететь решили в 21 час, чтобы вернуться на базу с восходом солнца, в районе 4 часов утра.С интервалом в 15 минут курс на Берлин взяли три звена: первое повел Преображенский, второе - капитан Гречишников, третье - Ефремов.

Маршрут был сложен и на пределе самолетов(остров Рюген - слияние реки Варты с рекой Одер и далее прямая на Берлин)


Шли строем "ромб”. Сначала погода радовала летчиков. Прошли датский остров Борнхольм. Дальше было только море и звезды, двигаться пришлось только по приборам. К цели пошли на практически предельной высоте - 6,5 тысячи метров.

Наконец внизу открылся залитый огнями Штеттин. На аэродроме шли полеты. Наши пилоты заметили, как мощные прожекторы положили застывшие лучи вдоль взлетно-посадочной полосы. Советские самолеты приглашались на посадку. Фашисты были настолько уверены в своей недосягаемости, что приняли наши бомбардировщики за свои.

Не отвечая на сигналы и на запросы немцев по радио, первое звено, ничем не выдав себя, проследовало Штеттин. Вокруг Берлина в радиусе ста километров стояли зенитки, на аэродромах дежурили сотни истребителей. Но до столицы рейха три наших самолета дошли без единого выстрела.

Еще на Сааремаа была договоренность: над целью - никаких радиопереговоров, сигналы будет подавать Преображенский аэронавигационными огнями. Берлин не ждал "гостей”, был весь в огнях, отлично просматривался.

Штурман воздушного корабля Г.П. Молчанов так вспоминал о полете на Берлин: «До цели считанные минуты. Под нами ЛОГОВО ФАШИЗМА! Произвожу бомбометание! Как биение сердца отсчитываются импульсы отделяющихся ФАБ-500.



Корабль в правом развороте, видны взрывы наших бомб. Берлин уже очнулся. Работает громадное количество мощных зенитных прожекторов. Заградительный огонь, но к нашему счастью разрывы ниже эшелонов наших бомбардировщиков. Видно, что ПВО врага не разгадали нашу высоту и весь огонь сосредоточили примерно на 4500-5000 метров высоты».

Только через 35 минут после того как упали первые бомбы, в Берлине была объявлена воздушная тревога. Город погрузился в темноту. Огонь открыли зенитки. Нашим бомбардировщикам пришлось прорываться через сплошную стену огня. Преображенский приказал радисту: "Кротенко, передай на аэродром: мое место - Берлин. Работу выполнил.Возвращаюсь”. Бомбардировщики легли на обратный курс.

В справочниках до сих пор сказано, что все наши экипажи без потерь вернулись на аэродром. На самом деле потери были. Самолет лейтенанта Дашковского не дотянул до своего аэродрома самую малость. Он упал у Кагула на лес и загорелся. Экипаж погиб.

В ночь на 8 августа 1941 г. авиационная группа под командованием Е. Н. Преображенского в составе 15 боевых машин сбросила 750-килограммовые бомбы на военно-промышленные объекты фашистской столицы. А 13 августа 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР Е. Н. Преображенскому было присвоено звание Героя Советского Союза.

Спустя годы немецкий писатель Олаф Греллер напишет: «То, что до сих пор не удавалось и до 1945 года больше уже никому не удастся, совершили летчики Преображенского: они застали врасплох фашистскую противовоздушную оборону, самую сильную и оснащенную, какая только была в 1941 году».

Налеты на Берлин превратились в длительную и сложную операцию. Всего авиагруппа полковника Е. Н. Преображенского штурмовала Берлин 10 раз, в налетах участвовало почти 90 бомбардировщиков дальнего действия. Было сброшено 311 бомби зарегистрировано 32 пожара. Бомбежки закончились 5 сентября лишь после того, как по личному приказу Гитлера аэродром в Кагуле был полностью уничтожен превосходящими силами авиации группы армии «Север».

Глава 2

На кануне войны, штурмовая авиация была самой малочисленной. Но уже первый опыт боевого применения в ВОВ штурмовика Ил-2 показал его высокую живучесть, маневренность и огневую мощь при воздействии по наземным целям. Ни одна из воюющих стран не имела штурмовика равного Ил-2 по своей боевой эффективности.

Поэтому уже к декабрю 1942г. число штурмовиков Илюшина составляло до 30% всего самолет парка.

В этой главе я хотел бы рассказать про операции штурмовой авиации в ходе коренного перелома, к которому относят две основные битвы: это Сталинградская битва с17.07.1942 по 20.12.1943 и Курская дуга. Я выбрал битву на Орловсо-Курской дуге, потому что она является завершением коренного перелома.

Курская битва занимает в Великой Отечественной войне особое место. Она продолжалась 50 дней и ночей, с 5 июля по 23 августа 1943 г. По своему ожесточению и упорству борьбы эта битва не имеет себе равных.

Общий замысел германского командования сводился к тому, чтобы окружить и уничтожить оборонявшиеся в районе Курска войска Центрального и Воронежского фронтов. В случае успеха предполагалось расширить фронт наступления и вернуть стратегическую инициативу. Для реализации своих планов противник сосредоточил мощные ударные группировки, которые насчитывали свыше 900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, около 2050 самолетов. Большие надежды возлагались на новейшие танки "тигр"


"Пантера"


штурмовые орудия"Фердинанд"


Истребители "Фокке-Вульф 190-А"


и штурмовики "НЕ-129"


Командование обеих сторон отлично понимало, что исход этой битвы окажет решающее влияние не только на итоги летне-осенней кампании 1943 г., но и на исход Великой Отечественной и второй мировой войны. Вот почему так тщательно и долго готовились войска к ней.

Развернувшаяся борьба в воздухе над Курской дугой носила ожесточенный характер. Воздушные бои шли непрерывно, перерастая в воздушные сражения, в которых участвовали сотни самолетов с каждой стороны.

5 июля летчики 16-й воздушной армии произвели 1232 самолето-вылетов, провели 76 воздушных боев и сбили 106 вражеских самолетов.

Штурмовики 17-й воздушной армии разрушали переправы противника и не допускали выдвижения его войск в восточном направлении. За день они совершили до 200 вылетов, разрушили две переправы в районе Михайловки и Соломино и уничтожили до 40 автомашин с войсками противника.

Эффективность поражения самолетом Ил-2 бронетанковой техники особенно возросла после включения в состав бомбового груза самолета малогабаритных противотанковых авиабомб ПТАБ-2,5-1,5 кумулятивного действия, разработанных И. А. Ларионовым.



Из всех этих средств поражения только ПТАБ-2.5-1.5 является универсальной: бомбой, обладающей достаточной мощностью для поражения всех типов танков и других подвижных бронированных целей. Сбрасывая эти бомбы с высоты 75 ... 100 м, штурмовик поражал практически все танки в полосе шириной примерно 15 м и длиной около 70 м.

Летчики 291-й штурмовой авиационной дивизии, которой командовал полковник А. Витрук, только за первые пять дней Курской битвы уничтожили и повредили 422 вражеских танка.

Штурмовики нанесли серьезные удары по танкам и резервам противника, задержали их продвижение к полю боя и в значительной степени дезорганизовали управление.

Как позже скажет Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский: «Наступило время поддержать соединения сухопутных войск авиацией. Командующему 16-й воздушной армией отдан приказ нанести удар по прорвавшемуся противнику. Руденко поднял в воздух более 350 самолетов. Их удары замедлили темп наступления гитлеровцев на этом участке, что позволило перебросить сюда ближайшие резервы. Этими силами удалось задержать продвижение врага».

В ходе коренного перелома так же отличился Гареев Муса Гасинович.

Я хочу рассказать именно про него т.к., во-первых, потому что уфимский кадетский корпус, в котором я учусь, был назван в его честь, во-вторых, Муса Гареев один из самых молодых летчиков, который удостоен звания Дважды Героя Советского Союза, а в-третьих, он один из числа немногих летчиков, на счету которого имеется свыше 250 боевых вылетов.

Я хотел бы рассказать об одном боевом задании Гареева, о котором он пишет в своей книге «Живу и помню»: когда летом 1943 его полк оказался на так называемом миус-фронте. Он был расквартирован в районе станции Должаиинской. К тому времени Муса Гареев считался уже опытным летчиком среди молодых, т.к. у него было более 20 боевых вылетов, причем 11 из них – под Сталинградом.

Итак, с учетом того, что ему первому в полку было доверено ответственное задание. Командование потребовало от штурманов документальных доказательств их работы, и было решено установить на ИЛ-2 Фотоаппараты, как на самолетах разведчиках. Задача Мусы была такова: вылететь с группой штурмовиков, а когда группа отработает и вместе с истребителями сопровождения повернет назад, не меняя высоты и скорости полета, две-три раза пролететь над объектом бомбежки и сфотографировать все, что от него осталось.

10 августа 1943 года штурмовая группа отбомбила вражескую артпозицию в районе Гараны, в 8-12 км от Миуса, и улетела. Гареев начал фотографировать. Дважды благополучно пролете над местом удара, а на третьем-последнем заходе все и случилось.

Только началась съемка, как впереди по курсу разорвался снаряд. Тут же по внутренней связи Александр Кирьянов докладывает, что сзади тоже разорвался снаряд. Стало ясно, что их берут в «вилку», и что третий снаряд должен пойти в них. И,казалось бы, сейчас самое время заложить самолет в пике или крутым виражом вывести его из огня, но как бы ни так. Ведь поступил приказ - не меняя высоты и скорости!

Вокруг разрываются снаряды, масляный радиатор поврежден осколком, Кирьянов докладывает, что их атакуют два вражеских истребителя, но т.к. уже все доснято, Муса Гареев начинает маневрировать, Александр Кирьянов получает ранение, боеприпасы закончились. Их ИЛ перелетел реку Миус, а значит - самолет находиться на своей территории. Винт окончательно остановился. Гареев решает спасти самолет и сажает его на брюхо, не выпуская шасси.

После посадки летчик хватает пленку и раненного Кирьянова и доставляет ее штаб.

Из этой операции я бы хотел отметить, что несмотря на угрозу жизни, наши советские офицеры выполняли приказы бесприкасловно, и именно это, на мой взгляд, стало решающим фактором нашей победы над фашистской Германией.

Как позже скажет о Курской Битве Маршал авиации С. И. Руденко: «Я много наблюдал воздушных боев, но такого упорства, такой стремительности, такого мужества наших авиаторов мне не приходилось видеть ранее».

Летне-осенняя кампания 1943 года была завершена советскими войсками блестяще. За это время Красная Армия окончательно захватила стратегическую инициативу в свои руки и нанесла по врагу тяжелые удары, после которых он уже не мог оправиться. Сталинград и Курск стали символами грядущего поражения фашистской Германии.
Глава 3

1944 год - год десяти "сталинских ударов" Красной Армии, окончательно сломивших военную машину нацизма. Я хотел бы рассказать про Ясско-Кишиневскую наступательную операцию 20-29.08.1944 г.(7 удар), т.к. это была последняя решительная попытка немцев вернуть господство в воздухе, а «царствование в небе», которое можно обеспечить только с помощью истребителей, являлось главой задач авиации в ходе третьего этапа войны.

Как писал английский историк авиации Р. Джексон в книге "Красные соколы": "В попытке выбить русских с территории Румынии немцы в конце мая нанесли сильный контрудар в районе города Яссы. Для обеспечения поддержки с воздуха они собрали лучшие истребительные эскадры люфтваффе. Их соперниками были несколько гвардейских истребительных авиаполков, в которых служили такие асы, как Покрышкин, Кожедуб, Клубов, Речкалов: перечень имен летчиков обеих сторон читался как справочник "Кто есть кто", содержащий сведения о Героях Советского Союза и кавалерах Рыцарского креста.

Естественно, что, когда они встретились в воздухе, сражение над Яссами по своей свирепости и напряженности напоминало бои на Курской дуге.

На весь период операции установилось строго централизованное управление авиацией. Это позволяло быстро перенацеливать и массировать действия боевых частей в нужных направлениях. Так же были детально разработаны планы взаимодействия с общевойсковыми армиями.

В войсках выделялись сигнальщики для обозначения переднего края. На башни танков и автомашин были нанесены опознавательные знаки. Сигнал «я свой самолет» был доведен до личного состава фронта. Впервые в истории ВВС Советской Армии за весь прошедший период войны было проведено массовое перспективное фотографирование обороны противника.

Я хотел бы остановиться на нашем самом знаменитом летчике, девиз которого был: «Нашел, сбил, ушел» – Александре Ивановиче Покрышкине,

который к моменту Ясско-Кишиневской операции уже был исполняющим обязанности командира дивизии.

Ясско-Кишиневские канны начались утром 20 августа. Немецкие и румынские войска были деморализованы мощными ударами нашей авиации и артиллерии. В 12 часов воздушной разведкой было установлено начало отхода вражеских войск с оборонительных позиций. Войска фронта при поддержке авиации прорвали тактическую зону обороны противника и создали условия для ввода в сражение соединений 6-й танковой армии и 18-го танкового корпуса.
С утра до вечера воздух стонал и гудел от рева моторов… Здесь были и пикировщики Ю-87 Руделя, и все три группы 52-й эскадры истребителей, среди которых находились участники Кубанской битвы лейтенант Эрих Хартман и майор Герхард Баркхорн.

Разведсводки штаба 9-й гвардейской истребительной авиадивизии сообщали, что за 30 мая "в районе прикрытия наземных войск и охоты" полками дивизии проведено восемь воздушных боев, в которых участвовало против 88-ми наших "аэрокобр" (Р-39)216 самолетов противника, из них 10 Ю-88,103 Ю-87,59 Ме-109 и 46 ФВ-190.

Во второй половине дня 20 августа основные усилия авиации обеих воздушных армий направлялись на прикрытие и поддержку танковых соединений при вводе их в сражение. При этом соединения штурмовой авиации нанесли несколько сосредоточенных ударов по артиллерии и танкам противника на участке наступления частей 6-й танковой армии 2-го Украинского фронта, а в районе Тыргу-Фрумос, Войнешти небольшими группами уничтожали подходящие резервы. На других участках фронта соединения 5-й воздушной армии наносили удары по войскам противника, содействуя 27-й и 52-й армиям в преодолении оборонительных рубежей.

Истребительная авиация воздушных армий систематическим патрулированием групп самолетов в воздухе прикрывала ударные группировки войск фронтов. Как пишет в своих воспоминаниях А.И. Покрышкин в книге «Небо войны»:«На участке фронта Яссы – Кишинев противник продолжал удерживать свои позиции. Наша дивизия, действовавшая в направлении Ясс, непрерывно летала на прикрытие своих наземных войск от вражеских бомбардировок. В период контрнаступления противника в этом районе дивизия сбила над Молдавией и Румынией более сотни немецких самолетов, потеряв 5 своих».

А так же, именно в ходе Ясско-Кишинвской операции оправдала себя знаменитая формула Покрышкина: «высота, скорость, маневр, огонь». Покрышкин был убежден: «Летное дело – это искусство, которое требует от человека всей его жизни».

Заслугой А.И.Покрышкина было создание многих новых тактических приемов ведения боя:применения вертикального маневра,«соколиный удар»,«свободная охота», эшелонированное в высоту построение группы самолетов-«этажерка».

19 августа 1944 года за 550 боевых вылетов и 53 сбитых самолета ему в третий раз присваивается звание Героя Советского Союза. А.И. Покрышкин стал первым, кто был удостоен этого звания и оставался единственным трижды Героем до дня Победы над Германией.

Официально за Покрышкиным числятся более 650 боевых вылетов и 59 лично сбитых самолетов. Действительная цифра, видимо, еще больше.
В ходе ясско-Кишиневской наступательной операции летчиками дивизии сбито 28 самолетов (4 Ю-88, 5 Ю-87, 8 Ме-109, 11 ФВ-190) и подбито 10.

При этом во всех проведенных воздушных боях… истребители противника вели активные воздушные бои и использовали вертикальный маневр. Заслуживает особого внимания высылка противником крупных групп истребителей, как для прикрытия бомбардировщиков, так и для расчистки воздуха перед бомбардировочным ударом, что говорит о стремлении противника прочно завоевать господство в воздухе.В книге английского историка авиации, и в архивных документах сражение под Яссами предстает напряженным и яростным. Последний раз немцы создали численное превосходство над полем боя.

Одна из крупных и важных по своему стратегическому и военно-политическому значению Ясско-Кишиневская операция была завершена в течении девяти суток. Советские войска разгромили одну из крупнейших немецко-фашистских группировок, прикрывавшую подступы к Балканам. Создавались условия для освобождения народов стран Юго-Восточной Европы: Румынии, Болгарии, Югославии, а также открывалась возможность протянуть руку помощи Венгрии.

Большой вклад в эту победу внесла советская авиация. Только части 17-й воздушной армии в этой операции уничтожили и повредили 130 танков и самоходных установок, 1900 автомашин и бронетранспортеров, 80 железнодорожных вагонов и 9 паровозов, рассеяли и уничтожили 4700 немецких солдат и офицеров. В воздушных боях наши летчики сбили 33 самолета противников. Труженики тыла обеспечили подвоз 2813 тонн горюче-смазочных материалов, 1463 тон боеприпасов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В своей работе я принял классическое деление ВОВ на три периода: стратегическая оборона, коренной перелом и стратегическое наступление. В каждом из этих периодов решающую роль, на мой взгляд, сыграл определенный род авиации. Во время битвы за Москву, на этапе Смоленского сражения главную роль сыграли бомбардировщики. Особенно важно было разрушить миф Гитлера об уничтожении Советской авиации. Бомбовые удары полковника Преображенского и его боевых друзей по нацистскому логову Берлину и другим городам третьего рейха наглядно продемонстрировали, что наша авиация не только жива, но и способна наносить удары по самым защищенным городам германии.

Во время корен перелома, завершающим этапом которого являлась Орлово-Курская битва для того, чтобы разбить основную ударную силу противник – танки, необходимо было применить наши «воздушные танки» штурмовики Ил-2. Наши штурмовики, вооруженные новейшими бомбами ПТАБ-2,5-1,5, внесли весомый вклад в уничтожение танкового потенциала Германии, с учетом того, что орудия Т-34, основного нашего танка, могли поражать тигры и пантеры на расстоянии до300-500 м, тогда как противник вел огонь на поражение с 2км. В таких условиях применение штурмовиков сыграло решающую роль в уничтожении танкового клина.

Во время проведения стратегического наступления одну из ярких страниц вписала Ясско-Кишиневская операция. Именно здесь немцы в последний раз пытались завоевать и удержать господство в воздухе, которое можно завоевать и удержать только с помощью истребительной авиации.

Я выбрал эту тему, как развитие программы патриотического воспитания молодого поколения на 2011-2015 года, утвержденной Медведевым Д.А.,а так же надеюсь на то, что собранный мной материал найдет применение в популярном среди молодежи сервисе «Википедия».

ИСТОЧНИКИ

Архив семьи Н.Г. Кузнецова. Подлинник.
http://www.airwar.ru
http://militera.lib.ru
Скоморохов Н.М. Тактика в боевых примерах: Авиационный полк.- М.: Воениздат,1985г, 175с.
Действия Военно-Воздушных Сил в Ясско-Кишиневской операции (август 1944г.) М., Воениздат, 1949, стр. 37,105,106.
Архив МО СССР, ф. 370 оп. 6550, д. 37, лл. 23,24.
Гареев М.Г. Живу и помню. – Уфа: Китап, 1997г, – 176с.: ил.
Гареев М.Г. Штурмовики идут на цель. - М.:ДОСААФ,1972г,268с.
Покрышкин А.и. небо войны.- М.: Воениздат, 1980г, 447с.
Скоморохов Н.М. 17- Воздушно-десантная Армия в боях от Сталинграда до Вены.- М., Воениздат 1977г, 261с.
Голубев Г.Г В паре с сотым М., ДОСААФ 1974г, 245с
Федоров А.Г. Авиация в битве под Москвой.- М.,Издательство «Наука»1971г, 298с.
Шахурин А.И. Крылья победы.-М.:Политиздат,