Империя сасанидов. Персидская империя Сасанидов. Религия империи Сасанидов Состояние языка во время правления сасанидов

Немногие знают о государстве Сасанидов, однако это была могущественная империя. Она находилась на территории современных Ирана и Ирака. Об империи Сасанидов, ее образовании, династии и владениях будет рассказано в этой статье.

Возникновение

Сасаниды - это целая династия шахиншахов (персидских правителей), которые образовали империю Сасанидов в 224 году на Ближнем Востоке. Этот род происходил из Фарса (Парса), нынешняя территория на юге Ирана. Династию назвали в честь Сасана, отца первого царя Фарса (Парса) по имени Папак. Ардашир I, сын Папака, в 224 году одержал победу над парфянским царем Артабаном V, а затем основал новое государство. Оно стало постепенно расширяться, завоевывая и присоединяя новые территории.

В 3 веке н. э. Иран представлял собой государство, которое номинально было единым под властью Аршакидов (парфянской династии). По факту оно являлось конфедерацией, состоящей из различных разрозненных и полусамостоятельных, а часто и независимых королевств и княжеств, во главе которых находились князья из крупной местной знати. Междоусобные войны и различные внутренние столкновения, которые происходили постоянно, существенно ослабили Иран. Помимо этого, Римская империя со своей военной мощью во время экспансии на Восток вынудила иранцев и парфян уступить ей несколько регионов на севере Месопотамии.

Этой ситуацией и воспользовался Ардашир I, когда в середине апреля 224 года он разбил войско Артабана V. Армия Ардашира I была опытной, перед этим походом ею были завоеваны значительные территории: Парсу, Керман, Хузистан и Исфахан.

После победы в битве, которая произошла на равнине Ормиздаган, чтобы возглавить Иран и создать империю Сасанидов, Ардаширу I пришлось покорить силой своей армии еще 80 удельных местных князей и захватить их земли.

Присоединение территорий

Несмотря на то что Фарс был великолепно отстроен и имел множество прекрасно украшенных дворцов (некоторые наскальные рельефы сохранились до настоящего времени), он не стал играть главную роль в государстве. Было образовано сразу две столицы - Ктесифон и Селевкия - «города на реке Тигр».

На западе государства Сасанидов располагались самые плодородные земли, было построено большое количество городов. Также существовали торговые дороги, соединявшие империю с присредиземноморскими гаванями в западной ее части. Здесь был выход на такие государства, как Кавказская Албания, Армения, Иверия (Иберия) и Лазика. На востоке страны, в Персидском заливе, был морской выход на Индию и южную Аравию.

В 226 году Ардашира I с торжеством короновали, после чего он получил титул «царь царей» - шахиншах. После коронации Ардашир I не остановился на достигнутых победах и продолжил расширение империи. Сперва было подчинено Мидийское государство, город Хамадан и области Хорасан и Сакастан. Затем он отправил свою армию в Атропатену, которую завоевал после ожесточенного сопротивления. После одержанной победы в Атропатене была захвачена большая часть Армении.

Существуют сведения, что империи Сасанидов была подчинена Маргиана, также известная как Мервский оазис, а также Мекран и Систан. Получается, что граница империи простиралась до низовий реки Амударья, в той части, где располагались районы Хорезма. Восток государства ограничивался долиной реки Кабул. Часть Кушанского царства тоже была занята, что дало повод к титулам правителям сасанидам прибавлять «царь Кушан».

Общественный строй

Изучая державу Сасанидов, следует рассмотреть ее политическое устройство. Во главе империи стоял шахиншах, который происходил из царствующей династии. Престолонаследие не имело строгих канонов, поэтому царствующий шахиншах старался еще при жизни назначить преемника. Однако и это не гарантировало того, что не будет сложностей при передаче власти.

Престол шахиншаха мог занять только тот, кто происходил из династии Сасанидов. Другими словами, их род, по сути, считался царским. У них было родовое наследование трона, однако знать и жрецы всячески старались сместить их с престола.

Особенную роль в престолонаследии играл мобедан мобеду - верховный жрец. Его власть и положение фактически соперничали с полномочиями шахиншаха. Ввиду этого последние всячески пытались ослабить влияние и власть верховного жреца.

После шахиншаха и мобедан мобеду высокое положение и власть в государстве была у шахрадры. Это правитель (царь) в областях, которые имели самостоятельность и подчинялись только представителям династии Сасанидов. Правители в провинциях с 5 века именовались марзланами. За всю историю государства четыре марзлана назывались великими и имели титул шаха.

Ниже по рангу после шахрдаров шли виспухры. Они представляли собой семь очень древних иранских династий, которые имели наследные права и обладали серьезным весом в государстве. В основном представители этих родов занимали важные, а порой и ключевые государственные и военные посты, которые передавались по наследству.

Визурги (вузурги) - это представители высших чинов в администрации и военном управлении государства, которые имели большую земельную собственность и считались знатью. В источниках они упоминаются с такими эпитетами как «великие», «знатные», «большие» и «именитые». Безусловно, визурги играли существенную роль в государстве Сасанидов.

Войско

Армия Сасанидов официально носила название «Армия Рустама» («Ростама»). Она была сформирована Ардаширом I, который являлся основателем династии. Армия была создана из возрожденной ахменидской военной структуры, с включением в нее элементов из парфянского военного дела.

Войско было организовано по принципу десятичной системы, то есть его структурными единицами являлись подразделения, которые насчитывали десять, сто, тысячу, десять тысяч бойцов. Из источников известны названия структурных единиц:

1. Радаг - десять воинов.
2. Тахм - сотня.
3. Васт - пятьсот.
4. Драфс - тысяча.
5. Грунд - пять тысяч.
6. Спах - десять тысяч.

Подразделение тахм подчинялось офицеру, имевшему звание тахмдар, затем по возрастанию - васт-салар, драфс-салар, грунд-салар и спах-бед. Последний, будучи генералом, подчинялся артештаран-салару, который происходил из виспухров, о них говорилось ранее.

Основную ударную силу сасанидской армии составляла кавалерия. Слоны, пехота и лучники-пехотинцы также присутствовали в войске, однако они играли второстепенные роли и, по сути, были вспомогательной силой.

История армии делится на два периода - от Ардашира I и после Хосрова I, которые провел реформирование армии. Принципиальное отличие этих периодов заключается в том, что до реформирования она была нерегулярной, а князья имели собственные дружины. После реформы, осуществленной Хосровом I Ануширваном, войско стало регулярным, а что самое важное - профессиональным.

Другие представители общества

Продолжая изучать историю империи Сасанидов, следует рассмотреть и другие аспекты государственного устройства. Самой многочисленной и распространенной группой были мелкие и средние землевладельцы - азаты (в переводе - «свободные»). Они являлись военнообязанными и во время войн и походов представляли собой ядро армии - прославленную кавалерию.

Помимо этих групп, которые относились к эксплуатирующему классу в обществе, существовал и эксплуатируемый. Так называемое податное сословие было представлено крестьянами и ремесленниками, а также торговцами.

Никаких источников, указывающих на то, что в царстве Сасанидов была барщина, не существует, следовательно, землевладелец не мог иметь собственной запашки либо мог, но ее количество было очень маленьким. Также практически нет сведений о том, каким образом был организован труд и быт крестьян, однако известно, что некоторые группы земледельцев пользовались землей на правах аренды.

Делами торговцев, ремесленников и крестьян заведовал вастриошансалар. Помимо этого, он был ответственным за сбор налогов. Вастриошансалар происходил из знатного рода и назначался непосредственно шахиншахом. В некоторых областях империи сбором податей занимались амаркары, подчинявшиеся вастриошансаларам. Должность амаркаров давалась крупным землевладельцам или представителям знатного рода.

Сословия

Исследуя историю Сасанидов, необходимо учитывать различные источники. Так, например, некоторые из них говорят о том, что Ардашир I установил деление подданных на сословия, которых было четыре:

1. Асраваны (жрецы). Имелся целый ряд различных рангов, наивысшим являлся мобед. Далее следовал ранг дадхвар (судей). Самыми многочисленными были жрецы-маги, которые занимали самую низшую ступень среди служителей культа.
2. Артештараны (сословие военных). В число их входили пешие и конные воины. Кавалерия создавалась только из привилегированных слоев общества, а военачальниками становились исключительно представители знатного рода.
3. Дибхераны (сословие писцов). Его представители главным образом являлись государственными чиновниками. Однако в него также включались такие профессии как врачи, биографы, секретари, поэты, писатели и составители дипломатической документации.
4. Вастриошан и хутухшан - это крестьяне и ремесленники, представители самого низшего сословия в империи. Сюда же относились торговцы, купцы и представители других профессий.

Следует отметить, что в рамках каждого из сословий державы Сасанидов было огромное множество различий и градаций. Присутствовало большое количество вариантов как в имущественном, так и экономическом отношении. Никакого единства групп не существовало и не могло существовать в принципе.

Религия

Традиционной религией Сасанидов был зороастризм. После своей коронации Ардашир I получил зороастрийский титул царя и основал храм огня, который впоследствии стал общим государственным святилищем.

В период своего правления Ардашир I сосредоточил в руках не только военную, гражданскую, но также и религиозную власть. Сасаниды поклонялись Ахуре Мазде - «Мудрому богу», создавшему все вокруг, а его пророком считался Заратуштра, который и указал людям путь к чистоте и праведности.

Первый религиозный реформатор - Картир - изначально был хербедом (учитель в храме), учившим будущих жрецов зороастрийским ритуалам. Он возвысился после смерти Ардашира I, в то время, когда начал править Шапур I. Картир по поручению шахиншаха начал организовывать новые зороастрийские храмы на завоеванных территориях.

Постепенно он занял высокое положение в империи, впоследствии став духовным наставником внука Шапура I - Варахрана. В дальнейшем Картир настолько начинает верить в свое предназначение, что создает новую религию - мани, считая себя при этом пророком наряду с Заратуштрой. Она складывается под влиянием открытия Сасанидами буддизма и христианства на захваченных землях.

Мани признавала Страшный суд, однако отличалась от зороастризма. Хотя изначально и была принята, после смерти Картира признается ересью, основной религией империи вновь становится зороастризм.

Культура

Исскусство Сасанидов возникает как будто внезапно. Во время правления первых пяти шахиншахов в разных районах Фарса (Парса) создается 30 огромных скальных рельефов. На рельефах, так же как и на монетах Сасанидов, специальных, вырезанных из камня печатях, чашах из серебра за какие-то несколько десятилетий формируются новые для империи каноны искусства.

Появляется «официальное изображение» шахиншахов, жрецов, а также вельмож. Отдельное направление появилось и в изображении божества и религиозных символов. На формирование нового направления в Сасанидском искусстве влияют завоеванные территории, а также Китай, с которым велась торговля.

На гербе Сасанидов изображен Симург с огненным языком, помещенный в точечный круг. Он появился при основателе империи - Ардашире I. Симург представляет собой мифического крылатого морского пса, что интересно, его тело покрывает рыбья чешуя. При всей его необычной внешности у него еще и павлиний хвост. Этот символ Сасанидов обозначает эпоху правления царей, принадлежавших к двум династиям - Аршакидам и Сасанидам. Сам Симург является символом господства над тремя стихиями - воздухом, землей и водой.

В Сасанидском искусстве можно встретить наскальные изображения крылатых быков, львов, грифонов, а также поединков между этими мифическими животными. Подобные образы сохранились еще со времен Ахменидов, хотя многое было приобретено на вновь захваченных землях.

Борьба против Сасанидов

Борьба против империи шла на протяжении всех лет ее существования. Периодически в одной из многочисленных областей государства вспыхивали восстания и проявлялись попытки сбросить иго Сасанидов. Однако благодаря профессиональной армии все эти выступления быстро подавлялись.

Тем не менее происходили и такие события, которые заставляли Сасанидов отступить или же попросту сдаться. Так, например, известен случай, когда царь Пороз (Пероз), правивший в конце пятого столетия, был разбит эфталитами. Более того, после разгрома его армии он вынужден еще платить контрибуцию огромного размера, которая, по сути, являлась еще и позорной.

Пороз возлагает бремя выплаты на Закавказские регионы своего государства. Эти события повлекли за собой новую волну недовольства, и восстание вспыхнуло с большой силой. Более того, к восстанию примкнула немалая часть знати. Возглавил восстание царь Картли Вахтанг I по прозвищу "Горгасал", что расшифровывается как «волчья голова». Он получил такое прозвище благодаря изображенному на шлеме волку. Также к восстанию примкнул Вахан Мамикомян спарапет (верховный главнокомандующий) Армении.

После долгой ожесточенной войны уже следующий шахиншах империи Сасанидов - Валаш - в 484 году был вынужден подписать со знатью Закавказских стран мирный договор. Согласно этому документу страны Закавказья получили самоуправление, привилегии и права знати, а также христианского духовенства. Во главе стран становится местная знать, в Армении - Вахан Мамиконян, а в Албании восстановлена старая царская власть.

Несмотря на то, что данный договор был вскоре нарушен, это были первые вестники окончания эпохи Сасанидов.

Закат империи

Йездегерд III был последним шахиншахом в государстве Сасанидов. Он правил с 632 по 651 годы, которые были весьма непростыми для совсем юного правителя. Йездегерд III был внуком Хосрова II, с которым связана одна легенда.

Ему было предсказано, что империя падет, если на трон взойдет его внук с каким-то физическим недостатком. После чего Хосров II приказал запереть всех своих сыновей, лишив их возможности общения с женщинами. Однако одна из жен Шахиншаха помогла сыну Шахрияру покидать место заточения, и тот встречался с девушкой, имя которой неизвестно в настоящее время. В итоге их встреч на свет появился мальчик, а жена шахиншаха Ширин рассказала Хосрову о рожденном внуке. Царь приказал показать малыша, а когда увидел на его бедре изъян, приказал убить его. Однако ребенка не убили, а отдалили от двора, поселив в Сатхре, где он и вырос.

В то время, когда Йездегерда III короновали и он стал шахиншахом, Саад Абу Вакас весной, в 633 году, объединил мусульманское войско и союзные племена и напал на Оболлу и Хиру. В принципе, с этого времени и можно отсчитывать начало падения Сасанидов. Многие исследователи утверждают, что это было началом крупномасштабной арабской экспансии, предпринятой с той целью, чтобы силой принудить всех арабов принять исламскую веру.

Арабские войска захватывали город за городом, а ведь когда-то непобедимое Сасанидское войско не могло проиграть нападавшим. Изредка иранцам удавалось одерживать победы, однако они были незначительны и недолговременны. Сасаниды, помимо всего, нередко грабили местных жителей, что вынуждало последних принимать ислам для получения обещанной им защиты.

Крах государства

В 636 году произошла решающая битва, которая, по факту, решила ход дальнейших событий. В битве при Кадисии Сасанидами было собрано великолепно вооруженное войско численностью чуть более 40 тыс. человек. А также имелись более 30 боевых слонов. При помощи такой армии удалось оттеснить армию мусульман и занять Хиру.

На протяжении нескольких месяцев армия Саада Абу Ваккаса и войско Сасанидов не предпринимали никаких действий. Захватчикам предлагали выкуп, чтобы они ушли с Иранских земель, даже пытались решить вопрос при дворе шахиншаха Йездегерда III, однако результата это не принесло.

Мусульмане требовали от Сасанидов отдать им ранее завоеванные земли, гарантировать свободный проход в сторону Месопотамии, а также принять ислам шахиншаху и его вельможам. Однако на такие условия иранцы согласиться не могли и, в конце концов, конфликт вновь перешел в горячую фазу.

Битва продолжалась четыре дня и была крайне ожесточенной, к одной и к другой стороне периодически прибывали подкрепления, и в итоге арабы разбили армию Сасанидов. Более того, был убит Вахман Джазвайх и Рустам, являвшиеся главнокомандующими иранской армии. Рустам, помимо того, что был искусным военачальником, являлся опорой трона и другом шахиншаха. Также в руках арабов оказался «стяг Каве» - иранская святыня, украшенная сотнями драгоценных камней.

После этой нелегкой победы была повержена одна из столиц - Ктесифон. Арабы захватывали город за городом, иранцы поговаривали, что захватчикам помогают высшие силы. После падения столицы шахиншах с двором и казной бежал в Хульван. Добыча арабов была невероятной, на каждого всадника приходилось по 48 кг серебра, а на пехотинца - 4 кг, и это после уплаты 5 % пятины халифу.

После этого были победы в Нехавенде, Фарсе, Сакастане и Кермане. Арабскую армию уже было не остановить, а падение Сасанидов стало очевидным даже для них самих. Оставались еще области и районы под их властью, но и они захватывались по мере продвижения арабской армии. Периодически покоренные районы бывшей империи восставали, но бунты достаточно быстро подавлялись.

Впоследствии, в 656 году, сын Йездегерда III - Пероз, поддерживаемый китайской империей Тан, попытался восстановить свои права на территории и был объявлен шахиншахом Тохаристана. За эту дерзость халиф Али разгромил войска Пероза вместе с его китайскими воинами, и последний был вынужден бежать в Китай, где впоследствии умер.

Его сын Насре, опять же вместе с китайцами, захватил на некоторое время Балх, но был разбит арабами, как и его отец. Он отступил в Китай, где его следы, как и династии в целом, были потеряны. Так и закончилась эпоха Сасанидов, которые некогда имели огромное влияние, обладали обширными территориями и совсем не знали поражений, пока не встретились с арабской армией.

Иногда в отношении государства Сасанидов применяется термин империя .

Династия Сасанидов была основана Ардаширом I Папаканом после победы над парфянским царём Артабаном V (перс. اردوان ‎ Ardavan ) из династии Аршакидов . Последним сасанидским шахиншахом (Царём царей ) был Йездигерд III ( -), потерпевший поражение в 14-летней борьбе с Арабским халифатом .

Наибольшее (но кратковременное) расширение границ государства Сасанидов случилось в правление Хосрова II Парвиза (Абарвеза, Апарвеза, «Победоносного», правил в 591-628 годах) - внука Хосрова I Ануширвана и сына Ормизда IV . Тогда империя включала земли нынешних Ирана , Ирака , Азербайджана , Армении , Афганистана , восточную часть современной Турции и части нынешних Индии , Сирии , Пакистана ; частично территория сасанидского государства захватывала Кавказ , Центральную Азию , Аравийский полуостров , Египет , земли нынешних Иордании и Израиля , расширив Сасанидский Иран (хотя и кратковременно) почти до пределов державы Ахеменидов .

Образование государства Сасанидов

Наиболее высокое положение в государстве занимали шахрдары - самостоятельные правители областей, цари, находившиеся в подчинении у Сасанидов. Правители провинции с V в. назывались марзпанами . Четыре великих марзпана носили титул шаха .

Следующий ранг после шахрдаров занимали виспухры . Это были семь древнейших иранских родов с наследственными правами, имевшие большой вес в государстве. Самые важные военные и государственные должности были наследственны в этих родах.

К знати, имевшей обширную земельную собственность, из которой вербовались высшие чины административного и военного управления, принадлежали вузурги (визурги). Источники упоминают о них, как о «знатных», «великих», «именитых», «больших». Они, несомненно, играли значительную роль в управлении государством.

Наиболее многочисленной группой были средние и мелкие землевладельцы - азаты , то есть «свободные». Азаты были военнообязанными, составляя в военное время ядро сасанидской армии, её прославленную конницу.

Все перечисленные группы принадлежали к эксплуатирующему классу общества. Эксплуатируемый класс (податное сословие) составляли крестьяне и городские ремесленники. К податному сословию были причислены и торговцы.

Жречество (асраван) включало ряд различных рангов, из которых наивысший занимали мобеды, затем следовали жрецы-судьи (дадхвар) и другие. Наиболее многочисленны были маги, занимавшие самое низкое место среди жрецов.

Военное сословие (артештаран) было представлено конными и пешими воинами. Всадники вербовались из привилегированной части общества; военачальниками были представители знатных родов.

Сословие писцов (дибхеран) составляли главным образом чиновники государства. Но к ним примыкали и в их число включались люди разнообразных профессий: всякого рода секретари, составители дипломатических документов, писем, биографы, врачи, астрологи, поэты.

Что касается четвёртого сословия - народа, то его составляло крестьянство (вастриошан) и ремесленники (хутухшан). В это сословие включались также купцы, торговцы, ремесленники, сами сбывавшие свой товар, и другие.

В пределах каждого сословия было множество градаций и имущественных различий, в экономическом отношении эти группы не составляли и не могли составлять экономического единства. Фактически рамки сословий, существовавшие в сасанидское время, не делали их кастами, а допускали относительную свободу перехода из одного сословия в другое. Но эти сословия Ирана не характеризуют его классового расслоения. В Иране было ярко выражено деление на классы. Эксплуататоры были главным образом землевладельцы, эксплуатируемые - сельское население, в разной степени зависимое и имеющее разное имущественное состояние.

В сасанидском Иране значителен был рабовладельческий уклад. В раннем средневековье Иран переходил к феодальным отношениям, которые получили более отчетливый характер в V в. Зарождение феодальных отношений началось значительно раньше, и маздакитское движение , направленное против установления феодальной зависимости крестьян, сыграло известную роль и в разложении рабовладельческих отношений.

Контакты с Китаем

В китайских хрониках времён Бэй Вэй сталось описание государства Босы (波斯國) которое может быть соотнесено с Сасанидским Ираном. Столицей был город Сули (宿利城) - 10 ли в окружности, более 100 000 семейств населения, город разделён текущей с севера на юг рекой (Ктесифон). Земли ровные. Продают: золото, серебро, кораллы, янтарь, тридакна , агат , крупный жемчуг, горный хрусталь (? 頗梨), стекло, кристаллы, сесе (? 瑟瑟), алмазы, самоцветы, булатная сталь (鑌鐵), медь, олово, киноварь , ртуть, узорчатый шёлк (綾), парча, ковры, шерстяные ткани, выделанная кожа кабарги , благовония, куркума длинная , ликвидамбар восточный , Aucuba japonica , перец чёрный, Перец кубеба , кристаллический сахар, Зизифус настоящий , Сыть круглая , Terminalia chebula , ушичжи (無食子 плоды тамариска для медицины), зелёная соль, аурипигмент и другие вещи.

Жители запасают лёд в своих домах. Жители делают ирригационные каналы. Рис и просо не сеют. Разводят породистых лошадей, больших ослов и верблюдов, которые пробегают до 700 ли. У богатых несколько тысяч голов скота. Там есть львы и белые слоны. Есть большая нелетающая птица, её яйца привозят в Китай как диковинку.

Правитель носит фамилию Бо, а личное имя Сы. Он восседает на золотом троне в форме барана. Носит золотую корону и парчовый халат с мантией без рукавов, расшитый камнями и жемчугом. Кроме основной резиденции есть ещё около 10 временных, наподобие летнего дворца. В четвёртом месяце он начинает объезжать резиденции, а в 10-м возвращается в столицу. Наследник определяется завещанием правителя, которое он делает по вступление на престол. По смерти конверт вскрывают и в присутствии всех сыновей и вельмож, оглашают имя нового царя. Остальные сыновья становится губернаторами и немедленно разъезжаются по своим провинциям, чтобы больше никогда не увидиться. Подданные называют правителя илизань (醫栎贊), его супругу фанбу (防步), а сыновей шае (殺野).

Судом занимается чиновник «мохутань» (摸胡壇), «нихухань» (泥忽汗) ведает складами и таможней, «цзиньди» ведает канцелярией, «элохэди»(遏羅訶地) ведает дворцом, «сюэбобо» (薛波勃) возглавляет войско. Это высшие чиновники, им подчиняются нижестоящие.

Мужчины стригут волосы и носят шапки с белым мехом, рубаху без разреза и накидку. У женщин лёгкие халаты, накидки, волосы связывают на лбу в пучок, а сзади спускают их по плечам. В волосы вплетают цветы и украшения. Разрешают жениться на собственных сёстрах. Браки между сословиями дозволены. Красивых девочек по достижению 10 лет царь забирает во дворец, потом их дарят отличившимся на службе. Вообще нечестивы (с точки зрения китайцев VI века)

На вооружении латы, широкие копья, круглые щиты, прямые мечи, арбалеты , луки. Есть боевые слоны, к каждому слону приписано сто пехотинцев.

Преступников растягивают на жердях и убивают из луков. Менее тяжких сажают в темницу и отпускают при смене царя, кроме воров и разбойников. Иным отрезают носы или ноги, бреют голову, бороду или половину или вешают табличку на шею для стыда. Если кто будет прелюбодействовать с женой знатного, то мужчину сошлют, а женщине отрежут уши и нос.

Поземельный налог вносят серебром.

Верят в бога Неба и бога Огня. Имеют свою систему письма. Новый год (навруз) седьмом лунном месяце. Отмечают 7-й день 7-й луны и 1-й день 12-й луны, тогда зовут гостей и вселятся с музыкой. Во второй день 1-й луны приносят дары предкам.

Мертвецов бросают в горах и месяц соблюдают траур. Могильщики (вернее, трупоносы) живут за городом и с ними не общаются, на рынке они оповещают о своём приближении бубенцами.

Правители

• Сасан , хватав Анахит
• Папак , сын Сасана, хватав Анахит?- , шах Истахра -
• Шапур, сын Папака, шах Истахра -
• Арташир I Папакан , сын Папака, шах Истахра - , великий шахиншах Ирана -
• Пероз I , сын Арташира I Папакана, великий шаханшах Ирана
• Шапур I , сын Арташира I Папакана, великий шаханшах Ирана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Ормизд I Арташир , сын Шапура I, великий шах Армении - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана
• Хвармиздак , сын Ормизда I Арташира, великий шах Армении
• Шапур, сын Шапура I, шах Мешана?-
• Хвармизд , сын Шапура, шах Индии, Сакастана и Тохаристана -
• Бахрам I , сын Шапура I, шах Гиляна - , шах Кермана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам II , сын Бахрама I, шах Индии, Сакастана и Тохаристана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам III , сын Бахрама II, шах Индии, Сакастана и Тохаристана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана
• Атурфарнбаг , шах Мешана -
• Нарсе , сын Шапура I, шах Индии, Сакастана и Тохаристана - , великий шах Армении - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Ормизд II , сын Нарсеха, шах Индии, Сакастана и Тохаристана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Шапур II , сын Хвармизда II, шах Индии, Сакастана и Тохаристана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Арташир II
• Шапур III , сын Шапура II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам IV , сын Шапура II, великий шах Кушан - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам, сын Бахрама IV, великий шах Кушан -
• Йездигерд I , сын Шапура III, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам V , сын Йездигерда I, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Йездигерд II , сын Бахрама V, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Ормизд III
• Пероз , сын Йездигерда II, великий шах Кушан - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Балаш , сын Йездигерда II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Вачаган II , сын Йездигерда II, шах Албании -
• Кавад I , сын Пероза II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана - , -
• Замасп , сын Пероза II, великий шах Армении?- , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Нарсех , сын Замаспа, великий шах Армении -?
• Сурхаб , сын Замаспа, шах Албании -?
• Хосров I , сын Кавада I, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Ормизд IV , сын Хосрова I, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам Чубин (не Сасанид), тронное имя Бахрам VI, шахиншах Ирана и не-Ирана - .
• Бистам , сын Хосрова I, шах Адурбадагана -
• Хосров II , сын Ормизда IV, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Кавад II , сын Хосрова II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана
• Арташир III , сын Кавад II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Фаррухан Шахрвараз (не Сасанид), полководец Хосрова II, шахиншах
• Борандохт
• Азармедохт , дочь Хосрова II, великая царица цариц Ирана и не-Ирана -
• Фаррухзад Хосров , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Йездигерд III , сын Шахрийара, сына Хосрова II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -

Правители раннесредневекового Ирана (Сасаниды ¹)
Сасан Папак Ардашир Папакан Шапур I Ормизд I Бахрам I Бахрам II Бахрам III Нарсе Ормизд II Шапур II Арташир II Шапур III Бахрам IV Йездигерд I Бахрам V Йездигерд II Ормизд III Пероз Балаш Кавад I Замасп Хосров I Ануширван Ормизд IV Бахрам VI Хосров II Парвиз Кавад II Арташир III Шахрвараз Борандохт Азармедохт Йездигерд III ¹ выделенные шрифтом маленького размера не относятся к этой династии

См. также

Напишите отзыв о статье "Государство Сасанидов"

Примечания

[[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]]

Литература

• Аммиан Марцеллин . История. СПб., 1996.
• Пехлевийская «Божественная комедия»: «Книга о праведном Виразе» (Арда Вираз намаг) и другие тексты. М., 2001.
• Фавст Бузанд. История Армении Фавстоса Бузанда / Пер. с арм. М. А. Геворгяна. Ер., 1953.
• Бартольд В. В. Иран. Исторический обзор // Бартольд В. В. Сочинения в 9 томах. Т. 7. М., 1971.
• Дашков С. Б. «Цари царей - Сасаниды. Иран III-VII вв. в легендах, исторических хрониках и современных исследованиях». М., 2008. ISBN 978-5-91660-001-8
• Дмитриев В. А. Армия и военное дело в сасанидском Иране по данным Аммиана Марцеллина // Записки Восточного отделения Российского археологического общества (ЗВОРАО). Новая серия. Т. II (XXVII). СПб., 2006. С. 397-426.
• Дмитриев В. А. «Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн. СПб., 2008.
• Дмитриев В. А. Состав персидской армии IV в. н. э. в известиях римского историка Аммиана Марцеллина // Метаморфозы истории. Альманах. Вып. 3. Псков, 2003.
• Дьяконов М. М. Очерк истории Древнего Ирана. М., 1961.
• Иностранцев К. А. Сасанидские этюды. СПб., 1909.
• История Востока. Т. 2. Восток в средние века. М., 2000.
• Закавказье и сопредельные страны между Ираном и Римом. Христианизация Закавказья // История древнего мира. Кн. 3. Упадок древних обществ / Под ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, С. И. Свенцицикой. М., 1982.
• Луконин В. Г. Сасанидская держава в III-V вв. // История древнего мира. Кн. 3. Упадок древних обществ / Под ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, С. И. Свенцицикой. М., 1982.
• Луконин В. Г. Древний и раннесредневековый Иран. Очерки истории культуры. М., 1987.
• Периханян А. Г. Общество и право Ирана в парфянский и сасанидский периоды. М., 1983.
• Фрай Р. Н. Наследие Ирана. М., 1972.
• Bury J.B. The date of the battle of Singara // Byzantinische Zeitschrieft. 1896. Bd. 5. Hft. 2.
• Cambridge history of Iran. Vol. 3 (1). The Seleucid, Parthian and Sasanian periods / Ed. By E. Yarshater. Cambridge; L.; N.-Y.; New Rochelle; Melbourne; Sydney, 1983.
• Christensen A. L’Iran sous les Sassanides. Copenhague, 1944.
• Frye R.N. The History of Ancient Iran. München, 1984.
• Paterson W.F. The Sassanids // The Journal of the Society of Archer-Antiquaries. 1969. Vol. 12.
• Seeck O. Sapor (II) // Pauly’s Real-Encyclopädie der classischen Altertumswissenschaft . Reihe 2. Hbd 2. 1920.
• Sykes P. A history of Persia. Vol. 1. L., 1921.
• Tafazzoli A. Sasanian society: Warriors, scribes, dehqāns. N.-Y., 2000.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Государство Сасанидов

В лесу за первыми грибами...

На берегу реки Нямунас (Неман)

Папа был великолепным собеседником, и я готова была слушать его часами, если попадалась такая возможность... Наверное просто его строгое отношение к жизни, расстановка жизненных ценностей, никогда не меняющаяся привычка ничего не получать просто так, всё это создавало для меня впечатление, что его я тоже должна заслужить...
Я очень хорошо помню, как ещё совсем маленьким ребёнком висла у него на шее, когда он возвращался из командировок домой, без конца повторяя, как я его люблю. А папа серьёзно смотрел на меня и отвечал: «Если ты меня любишь, ты не должна мне это говорить, но всегда должна показать…»
И именно эти его слова остались для меня неписанным законом на всю мою оставшуюся жизнь... Правда, наверное, не всегда у меня очень хорошо получалось – «показать», но старалась я честно всегда.
Да и вообще, за всё то, кем я являюсь сейчас, я обязана своему отцу, который, ступенька за ступенькой, лепил моё будущее «Я», никогда не давая никаких поблажек, несмотря на то, сколь беззаветно и искренне он меня любил. В самые трудные годы моей жизни отец был моим «островом спокойствия», куда я могла в любое время вернуться, зная, что меня там всегда ждут.
Сам проживший весьма сложную и бурную жизнь, он хотел быть уверенным наверняка, что я смогу за себя постоять в любых неблагоприятных для меня, обстоятельствах и не сломаюсь от каких бы то ни было жизненных передряг.
Вообще-то, могу от всего сердца сказать, что с родителями мне очень и очень повезло. Если бы они были бы чуточку другими, кто знает, где бы сейчас была я, и была ли бы вообще...
Думаю также, что судьба свела моих родителей не просто так. Потому, что встретиться им было вроде бы абсолютно невозможно...
Мой папа родился в Сибири, в далёком городе Кургане. Сибирь не была изначальным местом жительства папиной семьи. Это явилось решением тогдашнего «справедливого» советского правительства и, как это было принято всегда, обсуждению не подлежало...
Так, мои настоящие дедушка и бабушка, в одно прекрасное утро были грубо выпровожены из своего любимого и очень красивого, огромного родового поместья, оторваны от своей привычной жизни, и посажены в совершенно жуткий, грязный и холодный вагон, следующий по пугающему направлению – Сибирь…
Всё то, о чём я буду рассказывать далее, собрано мною по крупицам из воспоминаний и писем нашей родни во Франции, Англии, а также, из рассказов и воспоминаний моих родных и близких в России, и в Литве.
К моему большому сожалению, я смогла это сделать уже только после папиной смерти, спустя много, много лет...
С ними была сослана также дедушкина сестра Александра Оболенская (позже – Alexis Obolensky) и, добровольно поехавшие, Василий и Анна Серёгины, которые последовали за дедушкой по собственному выбору, так как Василий Никандрович долгие годы был дедушкиным поверенным во всех его делах и одним из самых его близких друзей.

Aлександра (Alexis) Оболенская Василий и Анна Серёгины

Наверное, надо было быть по-настоящему ДРУГОМ, чтобы найти в себе силы сделать подобный выбор и поехать по собственному желанию туда, куда ехали, как едут только на собственную смерть. И этой «смертью», к сожалению, тогда называлась Сибирь...
Мне всегда было очень грустно и больно за нашу, такую гордую, но так безжалостно большевистскими сапогами растоптанную, красавицу Сибирь!.. Её, точно так же, как и многое другое, «чёрные» силы превратили в проклятое людьми, пугающее «земное пекло»… И никакими словами не рассказать, сколько страданий, боли, жизней и слёз впитала в себя эта гордая, но до предела измученная, земля... Не потому ли, что когда-то она была сердцем нашей прародины, «дальновидные революционеры» решили очернить и погубить эту землю, выбрав именно её для своих дьявольских целей?... Ведь для очень многих людей, даже спустя много лет, Сибирь всё ещё оставалась «проклятой» землёй, где погиб чей-то отец, чей-то брат, чей-то сын… или может быть даже вся чья-то семья.
Моя бабушка, которую я, к моему большому огорчению, никогда не знала, в то время была беременна папой и дорогу переносила очень тяжело. Но, конечно же, помощи ждать ниоткуда не приходилось... Так молодая княжна Елена, вместо тихого шелеста книг в семейной библиотеке или привычных звуков фортепиано, когда она играла свои любимые произведения, слушала на этот раз лишь зловещий стук колёс, которые как бы грозно отсчитывали оставшиеся часы её, такой хрупкой, и ставшей настоящим кошмаром, жизни… Она сидела на каких-то мешках у грязного вагонного окна и неотрывно смотрела на уходящие всё дальше и дальше последние жалкие следы так хорошо ей знакомой и привычной «цивилизации»...
Дедушкиной сестре, Александре, с помощью друзей, на одной из остановок удалось бежать. По общему согласию, она должна была добраться (если повезёт) до Франции, где на данный момент жила вся её семья. Правда, никто из присутствующих не представлял, каким образом она могла бы это сделать, но так как это была их единственная, хоть и маленькая, но наверняка последняя надежда, то отказаться от неё было слишком большой роскошью для их совершенно безвыходного положения. Во Франции в тот момент находился также и муж Александры – Дмитрий, с помощью которого они надеялись, уже оттуда, попытаться помочь дедушкиной семье выбраться из того кошмара, в который их так безжалостно швырнула жизнь, подлыми руками озверевших людей...
По прибытию в Курган, их поселили в холодный подвал, ничего не объясняя и не отвечая ни на какие вопросы. Через два дня какие-то люди пришли за дедушкой, и заявили, что якобы они пришли «эскортировать» его в другой «пункт назначения»... Его забрали, как преступника, не разрешив взять с собой никаких вещей, и не изволив объяснить, куда и на сколько его везут. Больше дедушку не видел никто и никогда. Спустя какое-то время, неизвестный военный принёс бабушке дедовы личные вещи в грязном мешке из под угля... не объяснив ничего и не оставив никакой надежды увидеть его живым. На этом любые сведения о дедушкиной судьбе прекратились, как будто он исчез с лица земли без всяких следов и доказательств...
Истерзанное, измученное сердце бедной княжны Елены не желало смириться с такой жуткой потерей, и она буквально засыпала местного штабного офицера просьбами о выяснении обстоятельств гибели своего любимого Николая. Но «красные» офицеры были слепы и глухи к просьбам одинокой женщины, как они её звали – «из благородных», которая являлась для них всего лишь одной из тысяч и тысяч безымянных «номерных» единиц, ничего не значащих в их холодном и жестоком мире…Это было настоящее пекло, из которого не было выхода назад в тот привычный и добрый мир, в котором остался её дом, её друзья, и всё то, к чему она с малых лет была привычна, и что так сильно и искренне любила... И не было никого, кто мог бы помочь или хотя бы дал малейшую надежду выжить.
Серёгины пытались сохранять присутствие духа за троих, и старались любыми способами поднять настроение княжны Елены, но она всё глубже и глубже входила в почти что полное оцепенение, и иногда сидела целыми днями в безразлично-замороженном состоянии, почти не реагируя на попытки друзей спасти её сердце и ум от окончательной депрессии. Были только две вещи, которые ненадолго возвращали её в реальный мир – если кто-то заводил разговор о её будущем ребёнке или, если приходили любые, хоть малейшие, новые подробности о предполагаемой гибели её горячо любимого Николая. Она отчаянно желала узнать (пока ещё была жива), что же по-настоящему случилось, и где находился её муж или хотя бы где было похоронено (или брошено) его тело.
К сожалению, не осталось почти никакой информации о жизни этих двух мужественных и светлых людей, Елены и Николая де Роган-Гессе-Оболенских, но даже те несколько строчек из двух оставшихся писем Елены к её невестке – Александре, которые каким-то образом сохранились в семейных архивах Александры во Франции, показывают, как глубоко и нежно любила своего пропавшего мужа княжна. Сохранилось всего несколько рукописных листов, некоторые строчки которых, к сожалению, вообще невозможно разобрать. Но даже то, что удалось – кричит глубокой болью о большой человеческой беде, которую, не испытав, нелегко понять и невозможно принять.

12 апреля, 1927 года. Из письма княжны Елены к Александре (Alix) Оболенской:
«Сегодня очень устала. Вернулась из Синячихи совершенно разбитой. Вагоны забиты людьми, даже везти скот в них было бы стыдно………………………….. Останавливались в лесу – там так вкусно пахло грибами и земляникой... Трудно поверить, что именно там убивали этих несчастных! Бедная Эллочка (имеется в виду великая княгиня Елизавета Фёдоровна, которая являлась роднёй моего дедушки по линии Гессе) была убита здесь рядом, в этой жуткой Староселимской шахте… какой ужас! Моя душа не может принять такое. Помнишь, мы говорили: «пусть земля будет пухом»?.. Великий Боже, как же может быть пухом такая земля?!..
О, Аlix, моя милая Alix! Как же можно свыкнуться с таким ужасом? ...................... ..................... я так устала просить и унижаться… Всё будет совершенно бесполезно, если ЧК не согласится послать запрос в Алапаевск.................. Я никогда не узнаю где его искать, и никогда не узнаю, что они с ним сотворили. Не проходит и часа, чтобы я не думала о таком родном для меня лице... Какой это ужас представлять, что он лежит в какой-то заброшенной яме или на дне рудника!.. Как можно вынести этот каждодневный кошмар, зная, что уже не увижу его никогда?!.. Так же, как никогда не увидит мой бедный Василёк (имя, которое было дано при рождении моему папе)... Где же предел жестокости? И почему они называют себя людьми?..
Милая, добрая моя Alix, как же мне тебя не хватает!.. Хоть бы знать, что с тобою всё в порядке, и что дорогой твоей душе Дмитрий не покидает тебя в эти трудные минут.............................................. Если б у меня оставалась хоть капелька надежды найти моего родного Николая, я бы, кажется, вынесла всё. Душа вроде бы притерпелась к этой страшной потере, но до сих пор очень болит… Всё без него другое и такое пустынное».

18 мая, 1927 года. Отрывок из письма княжны Елены к Александре (Аlix) Оболенской:
«Опять приходил тот же милый доктор. Я никак не могу ему доказать, что у меня просто нет больше сил. Он говорит, что я должна жить ради маленького Василька... Да так ли это?.. Что он найдёт на этой страшной земле, мой бедный малыш? ..................................... Кашель возобновился, иногда становится невозможно дышать. Доктор всё время оставляет какие-то капли, но мне совестно, что я не могу его никак отблагодарить. ..................................... Иногда мне снится наша любимая комната. И мой рояль… Боже, как же это всё далеко! Да и было ли всё это вообще? ............................... и вишни в саду, и наша нянюшка, такая ласковая и добрая. Где всё это теперь? ................................ (в окно?) не хочется смотреть, оно всё в копоти и видны только грязные сапоги… Ненавижу сырость».

Моя бедная бабушка, от сырости в комнате, которая даже летом не прогревалась, вскоре заболела туберкулёзом. И, видимо ослабленная от перенесённых потрясений, голодания и болезни, при родах скончалась, так и не увидев своего малыша, и не найдя (хотя бы!) могилы его отца. Буквально перед смертью она взяла слово у Серёгиных, что они, как бы это для них не было трудно, отвезут новорождённого (если он, конечно же, выживет) во Францию, к дедушкиной сестре. Что, в то дикое время обещать, конечно же, было почти что «неправильно», так как сделать это никакой реальной возможности у Серёгиных, к сожалению, не было... Но они, всё же, обещали ей, чтобы хоть как-то облегчить последние минуты её, так зверски загубленной, совсем ещё молодой жизни, и чтобы её измученная болью душа могла, хоть с маленькой на то надеждой, покинуть этот жестокий мир... И даже зная, что сделают всё возможное, чтобы сдержать данное Елене слово, Серёгины всё же в душе не очень-то верили, что им когда-нибудь удастся всю эту сумасшедшую идею воплотить в жизнь...

Итак, в 1927 году в городе Кургане, в сыром, нетопленом подвале родился маленький мальчик, и звали его принц Василий Николаевич де Роган-Гессе-Оболенский, Лорд Санбурский (de Rohan-Hesse-Obolensky, Lord of Sanbury)... Он был единственным сыном герцога де’Роган-Гессе-Оболенского и княжны Елены Лариной.
Тогда он ещё не мог понять, что остался на этом свете совершенно один и, что его хрупкая жизнь теперь полностью зависела от доброй воли человека по имени Василий Серёгин…
И ещё этот малыш также не знал, что по отцовской линии, ему подарено было потрясающе «цветастое» Родовое Дерево, которое его далёкие предки сплели для него, как бы заранее подготовив мальчика для свершения каких-то особенных, «великих» дел… и, тем самым, возложив на его, тогда ещё совсем хрупкие плечи, огромную ответственность перед теми, кто когда-то так усердно плёл его «генетическую нить», соединяя свои жизни в одно сильное и гордое дерево…
Он был прямым потомком великих Меровингов, родившимся в боли и нищете, окружённый смертью своих родных и безжалостной жестокостью уничтоживших их людей… Но это не меняло того, кем по-настоящему был этот маленький, только что появившийся на свет, человек.
А начинался его удивительный род с 300-го (!) года, с Меровингского короля Конона Первого (Соnan I). (Это подтверждается в рукописном четырёхтомнике – книге-манускрипте знаменитого французского генеалога Norigres, которая находится в нашей семейной библиотеке во Франции). Его Родовое Дерево росло и разрасталось, вплетая в свои ветви такие имена, как герцоги Роганы (Rohan) во Франции, маркизы Фарнезе (Farnese) в Италии, лорды Страффорды (Strafford) в Англии, русские князья Долгорукие, Одоевские… и многие, многие другие, часть которых не удалось проследить даже самым высококвалифицированным в мире специалистам-генеалогам в Великобритании (Rоyal College of Arms), которые в шутку говорили, что это самое «интернациональное» родовое дерево, которое им когда-либо приходилось составлять.
И думается мне, что эта «мешанина» тоже не происходила так уж случайно… Ведь, все, так называемые, благородные семьи имели очень высококачественную генетику, и правильное её смешение могло положительно повлиять на создание очень высококачественного генетического фундамента сущности их потомков, коим, по счастливым обстоятельствам, и являлся мой отец.
Видимо, смешение «интернациональное» давало намного лучший генетический результат, чем смешение чисто «семейное», которое долгое время было почти что «неписаным законом» всех европейских родовитых семей, и очень часто кончалось потомственной гемофилией...
Но каким бы «интернациональным» ни был физический фундамент моего отца, его ДУША (и это я могу с полной на то ответственностью сказать) до конца его жизни была по-настоящему Русской, несмотря на все, даже самые потрясающие, генетические соединения...
Но вернёмся в Сибирь, где этот, родившийся в подвале, «маленький принц», для того, чтобы просто-напросто выжить, по согласию широкой и доброй души Василия Никандровича Серёгина, стал в один прекрасный день просто Серёгиным Василием Васильевичем, гражданином Советского Союза… Коим и прожил всю свою сознательную жизнь, умер, и был похоронен под надгробной плитой: «Семья Серёгиных», в маленьком литовском городке Алитус, вдали от своих фамильных замков, о которых никогда так и не слыхал...

Я узнала всё это, к сожалению, только в 1997 году, когда папы уже не было в живых. Меня пригласил на остров Мальта мой кузен, принц Пьер де Роган-Бриссак (Prince Pierre de Rohan-Brissac), который очень давно меня искал, и он же поведал мне, кем по-настоящему являюсь я и моя семья. Но об этом я расскажу намного позже.
А пока, вернёмся туда, где в 1927 году, у добрейшей души людей – Анны и Василия Серёгиных, была только одна забота – сдержать слово, данное умершим друзьям, и, во что бы то ни стало, вывезти маленького Василька из этой, «проклятой Богом и людьми» земли в хоть сколько-то безопасное место, а позже, попытаться выполнить своё обещание и доставить его в далёкую и им совершенно незнакомую, Францию... Так они начали свое нелёгкое путешествие, и, с помощью тамошних связей и друзей, вывезли моего маленького папу в Пермь, где, насколько мне известно, прожили несколько лет.
Дальнейшие «скитания» Серёгиных кажутся мне сейчас абсолютно непонятными и вроде бы нелогичными, так как создавалось впечатление, что Серёгины какими-то «зигзагами» кружили по России, вместо того, чтобы ехать прямиком в нужное им место назначения. Но наверняка, всё было не так просто, как мне кажется сейчас, и я совершенно уверена, что на их странное передвижение были тысячи очень серьёзных причин...
Потом на их пути оказалась Москва (в которой у Серёгиных жила какая-то дальняя родня), позже – Вологда, Тамбов, и последним, перед отъездом из родной России для них оказался Талдом, из которого (только через долгих и очень непростых пятнадцать лет после рождения моего папы) им наконец-то удалось добраться до незнакомой красавицы Литвы… что было всего лишь половиной пути к далёкой Франции...
(Я искренне благодарна Талдомской группе Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век», и лично господину Витольду Георгиевичу Шлопаку, за неожиданный и очень приятный подарок – нахождение фактов, подтверждающих пребывание семьи Серёгиных в городе Талдоме с 1938 по 1942 год. По этим данным, они проживали на улице Кустарной, дом 2а, недалеко от которой Василий посещал среднюю школу. Анна Фёдоровна работала машинисткой в редакции районной газеты «Коллективный труд» (сейчас – «Заря»), а Василий Никандрович был бухгалтером в местном заготзерно. Такую вот информацию удалось найти членам Талдомской ячейки Движения, за что им моя огромнейшая благодарность!)
Думаю, что во время своих скитаний Серёгиным приходилось хвататься за любую работу, просто чтобы по-человечески выжить. Время было суровое и на чью-либо помощь они, естественно, не рассчитывали. Чудесное поместье Оболенских осталось в далёком и счастливом прошлом, казавшимся теперь просто невероятно красивой сказкой... Реальность была жестокой и, хочешь не хочешь, с ней приходилось считаться...
В то время уже шла кровавая вторая мировая война. Пересекать границы было очень и очень непросто.
(Я так никогда и не узнала, кто и каким образом помог им перейти линию фронта. Видимо, кто-то из этих трёх людей был очень кому-то нужен, если им всё же удалось со-вершить подобное... И я так же совершенно уверена, что помогал им кто-то достаточно влиятельный и сильный, иначе никоим образом перейти границу в такое сложное время им никогда бы не удалось... Но как бы не доставала я позже свою бедную терпеливую бабушку, ответа на этот вопрос она упорно избегала. К сожалению, мне так и не удалось узнать хоть что-нибудь по этому поводу).
Так или иначе, они всё же оказались в незнакомой Литве... Дедушка (я буду его дальше так называть, так как только его я и знала своим дедушкой) сильно приболел, и им пришлось на время остановиться в Литве. И вот эта-то короткая остановка, можно сказать, и решила их дальнейшую судьбу... А также и судьбу моего отца и всей моей семьи.
Они остановились в маленьком городке Алитус (чтобы не слишком дорого приходилось платить за жильё, так как финансово, к сожалению, им в то время было довольно тяжело). И вот, пока они «осматривались по сторонам», даже не почувствовали, как были полностью очарованы красотой природы, уютом маленького городка и теплом людей, что уже само по себе как бы приглашало хотя бы на время остаться.

А также, несмотря на то, что в то время Литва уже была под пятой «коричневой чумы», она всё же ещё каким-то образом сохраняла свой независимый и воинственный дух, который не успели вышибить из неё даже самые ярые служители коммунизма... И это притягивало Серёгиных даже больше, чем красота местной природы или гостеприимство людей. Вот они и решили остаться «на время»… что получилось – навсегда… Это был уже 1942 год. И Серёгины с сожалением наблюдали, как «коричневый» осьминог национал-социализма всё крепче и крепче сжимал своими щупальцами страну, которая им так полюбилась... Перейдя линию фронта, они надеялись, что из Литвы смогут добраться до Франции. Но и при «коричневой чуме» дверь в «большой мир» для Серёгиных (и, естественно, для моего папы) оказалась закрытой и на этот раз навсегда… Но жизнь продолжалась... И Серёгины начали понемногу устраиваться на своём новом месте пребывания. Им заново приходилось искать работу, чтобы иметь какие-то средства для существования. Но сделать это оказалось не так уж сложно – желающим работать в трудолюбивой Литве всегда находилось место. Поэтому, очень скоро жизнь потекла по привычному им руслу и казалось – снова всё было спокойно и хорошо...
Мой папа начал «временно» ходить в русскую школу (русские и польские школы в Литве не являлись редкостью), которая ему очень понравилась и он категорически не хотел её бросать, потому что постоянные скитания и смена школ влияла на его учёбу и, что ещё важнее – не позволяла завести настоящих друзей, без которых любому нормальному мальчишке очень тяжело было существовать. Мой дедушка нашёл неплохую работу и имел возможность по выходным хоть как-то «отводить душу» в своём обожаемом окружном лесу.

А моя бабушка в то время имела на руках своего маленького новорождённого сынишку и мечтала хотя бы короткое время никуда не двигаться, так как физически чувствовала себя не слишком хорошо и была так же, как и вся её семья, уставшей от постоянных скитаний. Незаметно прошло несколько лет. Война давно кончилась, и жизнь становилась более нормальной во всех отношениях. Мой папа учился всё время на отлично и учителя порочили ему золотую медаль (которую он и получил, окончив ту же самую школу).
Моя бабушка спокойно растила своего маленького сына, а дедушка наконец-то обрёл свою давнишнюю мечту – возможность каждый день «с головой окунаться» в так полюбившийся ему алитуский лес.
Таким образом, все были более или менее счастливы и пока что никому не хотелось покидать этот поистине «божий уголок» и опять пускаться странствовать по большим дорогам. Они решили дать возможность папе закончить так полюбившуюся ему школу, а маленькому бабушкиному сыну Валерию дать возможность как можно больше подрасти, чтобы было легче пускаться в длинное путешествие.
Но незаметно бежали дни, проходили месяцы, заменяясь годами, а Серёгины всё ещё жили на том же самом месте, как бы позабыв о всех своих обещаниях, что, конечно же, не было правдой, а просто помогало свыкнутся с мыслью, что возможно им не удастся выполнить данное княжне Елене слово уже никогда... Все Сибирские ужасы были далеко позади, жизнь стала каждодневно привычной, и Серёгиным иногда казалось, что этого возможно и не было никогда, как будто оно приснилось в каком-то давно забытом, кошмарном сне...

Василий рос и мужал, становясь красивым молодым человеком, и его приёмной матери уже всё чаще казалось, что это её родной сын, так как она по-настоящему очень его любила и, как говорится, не чаяла в нём души. Мой папа звал её матерью, так как правды о своём рождении он пока ещё (по общему договору) не знал, и в ответ любил её так же сильно, как любил бы свою настоящую мать. Это касалось также и дедушки, которого он звал своим отцом, и также искренне, от всей души любил.
Так всё вроде понемногу налаживалось и только иногда проскальзывающие разговоры о далёкой Франции становились всё реже и реже, пока в один прекрасный день не прекратились совсем. Надежды добраться туда никакой не было, и Серёгины видимо решили, что будет лучше, если эту рану никто не станет больше бередить...
Мой папа в то время уже закончил школу, как ему и пророчили – с золотой медалью и поступил заочно в литературный институт. Чтобы помочь семье, он работал в газете «Известия» журналистом, а в свободное от работы время начинал писать пьесы для Русского драматического театра в Литве.

Всё вроде бы было хорошо, кроме одной, весьма болезненной проблемы – так как папа был великолепным оратором (на что у него и вправду, уже по моей памяти, был очень большой талант!), то его не оставлял в покое комитет комсомола нашего городка, желая заполучить его своим секретарём. Папа противился изо всех сил, так как (даже не зная о своём прошлом, о котором Серёгины пока решили ему не говорить) он всей душой ненавидел революцию и коммунизм, со всеми вытекающими из этих «учений» последствиями, и никаких «симпатий» к оным не питал... В школе он, естественно, был пионером и комсомольцем, так как без этого невозможно было в те времена мечтать о поступлении в какой-либо институт, но дальше этого он категорически идти не хотел. А также, был ещё один факт, который приводил папу в настоящий ужас – это участие в карательных экспедициях на, так называемых, «лесных братьев», которые были не кем-то иным, как просто такими же молодыми, как папа, парнями «раскулаченных» родителей, которые прятались в лесах, чтобы не быть увезёнными в далёкую и сильно их пугавшую Сибирь.

Название «Иран» произошло от древнего самоназвания большой группы индоевропейских народов, именовавших себя ариями. Название страны ариев сохранялось и в наименовании одной из восточных областей Ирана (Ариана).
После Александра Македонского его полководец Селевк и потомки последнего — Селевкиды — правили империей, простиравшейся от Индии до Малой Азии на Западе. Они процветали на протяжении трехсот лет, пока в последний период Римской республики не были разбиты пришедшими из Центральной Азии парфянами.
В 226 г. Ардашир лишил власти парфянского владыку и стал главой государства. Он правил до 241 г., положив начало правлению династии Сасанидов (226—651 гг.). Сасаниды провозгласили себя наследниками древних ахеменидских царей.
Ардашир I был ревностным приверженцем зороастризма и не слишком терпимым по отношению к другим религиям. Между Сасанидами и Римской империей шла почти непрерывная война.
Границы Сасанидской державы сложились в основных чертах при втором правителе — Шапуре I (241—272 гг.). В последующем они претерпевали изменения, однако незначительные и временные.
Сасанидский Иран представлял собою крупнейшее государство Передней Азии того времени. Во главе империи стоял шаханшах (царь царей). Строгого порядка наследования не было, но государь должен был обязательно происходить из правящего дома Сасанидов.
Во главе административного аппарата стоял вазург-фрамадар (великий распорядитель). Круг его обязанностей не был строго регламентирован, так как не существовало еще и разветвленной системы ведомств. Основными объектами забот центрального правительства были финансы и армия, а также ирригационные работы. Финансовое ведомство занималось сбором налогов и делами общины.
Сасанидское государство стремилось к централизации. Самостоятельные города исчезали и на их месте возникали административные центры — царские ставки под властью царских же чиновников. Крупнейшим городом была столица Тизбон (или Ктесифон), унаследованная от парфянского времени.
В III—VII вв. в Иране шел процесс выделения из сельской общины (кеда) земельных собственников. Верхушку этих собственников составили дехкане. Многие крестьяне лишались земли, а вслед за тем и свободы. Они становились наследственными арен- даторами-издольщиками на землях, захваченных дехканами, старинной знатью или государством. Утрате крестьянами свободы способствовало то, что все крупные оросительные сооружения принадлежали государству или знати.
Общество четко делилось на четыре сословия, или, точнее, замкнутые касты: жрецов (магов), воинов, чиновников и земледельцев. В последнее сословие входили также ремесленники, купцы и еще врачи. В господствующий класс помимо воинов входила и часть писцов. Кроме того, сословие воинов делилось на царских родичей (васпухров), магнатов (вазургов), и прочих (азатов, что означает «свободные»).
К привилегированным кастам, не платившим податей, принадлежали жрецы, воины и чиновники. Купцы, ремесленники и крестьяне составляли податную касту. Это были люди лично свободные, но политически бесправные и угнетаемые государством и знатью. Переход из одного сословия в другое был практически невозможен.
Роль рабства в сасанидском Иране установить трудно, но нет оснований утверждать, что раб являлся основным производителем материальных благ.
Существовала сложившаяся придворная иерархия, отражавшаяся и в костюмах. Земля разделялась на царскую (дастакерт), на землю мелких царьков (шахр) и (только в первое время) землю городов. Крестьянство входило либо в состав дастакерта, либо в состав шахра; сельские округа при городах перешли в состав дастакерта. Огромными богатствами пользовались храмы огня.
При Сасанидах было кодифицировано иранское право, представлявшее сложную и продуманную систему.
Государственной религией Ирана был реформированный зороастризм. Была осуществлена новая редакция Авесты — древней священной книги зороастрийцев, составлен комментарий к ней — Зенд.
Превращение зороастризма в государственную религию вызвало появление ересей. Важнейшими из них были манихейство и маздакизм. В 488 г. разразилось грандиозное народное восстание, тесно связанное с сектой маздакитов.
Правительство Хосрова I Аноширвана (531—579 гг.) провело некоторые реформы, главной из которых была податная. Устанавливались постоянные ставки обложения земель. В экономически более развитых, а также в пригородных районах была введена подать деньгами. Подушная подать была установлена в зависимости от имущественного положения.
На протяжении эпохи Сасанидов шел процесс языковой консолидации иранских этносов. Распространилось среднеперсидское наречие (парсик). Став государственным языком, это наречие получило название дари (то есть придворный язык).
В Иране той поры существовали два основных сектора экономики — земледельческий и кочевой, включая многочисленные переходные формы. Оседлое население преобладало в политическом и экономическом центре государства — Саваде. Кочевое и полукочевое население обитало во всех областях Ирана. Кочевниками были этнические иранцы. Называли их в ту пору, да и позже, курдами.
Большую роль играла международная торговля. На севере караваны шли через Среднюю Азию навстречу китайскому «шелковому пути». На юге шел «путь благовоний» в Южную Аравию и оттуда в Индию по морю. Торговля была в значительной мере в руках христиан-несториан, а также манихеев и неортодоксальных зороастрийцев. Иранская знать в торговле сама не участвовала, но, без всякого сомнения, сильно на ней наживалась.
С сасанидским Ираном связано совершенствование индийской игры в шахматы и изобретение новой, ставшей затем популярной на Востоке, — нардов.
Культура сасанидского Ирана значительна тем, что она оказала огромное влияние на формирование арабской культуры. В то же время сама сасанидская цивилизация представляла из себя сложный синтез культуры иранских народов с элементами индийской, арамейской, греческой культур. Это и позволило ей занять высокую ступень на лестнице общечеловеческой цивилизации.

САСАНИДЫ

Династия иранских шахов в 224–651 годах, при которой Иран стал великой мировой державой.

Важнейшие представители династии:

Ардашир I,

Хосров I Ануширван,

Хосров II Парвиз.

Династия Сасанидов, сыгравшая большую роль в истории Ближнего и Среднего Востока, происходила из Парса. Свое название она получила по имени Сасана, который считается отцом Папака - первого правителя Парса из рода Сасанидов. Сын Папака Ардашир I (ум. в 241 году), основатель царской династии, воспитывался в семье правителя крепости Дарабджирд и после его смерти унаследовал Дарабджирдское княжество. Тем временем Папак в результате удачных походов расширил пределы своих земель, а затем, собравшись с силами, сверг и убил Гочихра - прежнего правителя Парса. После смерти Папака на престол взошел его старший сын Шапур. Вскоре он погиб, и историки так и не смогли установить обстоятельств его гибели. По одной версии, он погиб при обвале здания, по другой - в его смерти следует винить Ардашира. Как бы то ни было, Ардашир стал преемником своего брата, но не успокоился на этом. Талантливый полководец и мудрый правитель, он поставил перед собой цель свергнуть власть парфянских царей и возродить былое величие Персии.

Основным препятствием на пути усиления Персии в то время была феодальная раздробленность. Во многих областях сидели полунезависимые, а порой и полностью самостоятельные правители, которых поздняя персидская традиция именует катак-хватаями - «домовладыками». Официально они назывались шахами (царями), тогда как парфянский государь носил титул шахиншаха - царя царей.

В 20-х годах III века, когда Парфянское государство было истощено борьбой с Римом и внутренними смутами, Ардашир (римские источники называли его Артаксерксом) поднял восстание и через несколько лет лишил власти последнего парфянского владыку - Артабана V. Произошло это в 227–229 годах.

В образовавшейся Сасанидской державе официально существовало различие между Ираном (Эраншахр) и не-Ираном (Ан-Иран), первоначально подразумевавшее этнические и религиозные различия между иранцами (персами, парфянами, мидийцами и т. д.), исповедовавшими зороастризм, и неиранскими народами и племенами, придерживавшимися иных культов. Однако несколько позже к Ирану стали относить все страны и области, входившие в состав державы Сасанидов, включая и Месопотамию, где персы не составляли большинства населения.

Объединение иранских земель под единой властью способствовало появлению единого языка. Среднеперсидское наречие (пехлеви) вытеснило значительную часть местных говоров, а также греческий и арамейский, игравшие немалую роль в культурной жизни. Впрочем, пехлеви был скорее языком межнационального общения, языком, на котором велись переговоры и издавались указы. Наряду с ним мирно существовали языки и наречия различных народов, входивших в состав державы Сасанидов. В древнем Эламе, например, население говорило на особом языке, который позднее стал называться хузистанским.

Борьба Ардашира с Артабаном была трудной, поскольку на стороне парфянского царя, в частности, выступил армянский царь, принадлежавший к той же династии - Аршакидов. Не исключено, что под знаменами Артабана сражались и другие шахи, не заинтересованные в появлении централизованной власти. Ардаширу приходилось преодолевать нешуточное сопротивление местных правителей, поэтому процесс формирования Сасанидского государства растянулся на несколько десятилетий и завершился уже в правление сына и наследника Ардашира Шапура I (241–272).

Именно при нем в состав Сасанидской державы были включены Армения, основная часть Хорасана, северо-запад Месопотамии, которая и стала центральной областью державы Сасанидов. Шапур стал первым Сасанидом, носившим официальный титул «царя царей (шахиншаха) Ирана и не-Ирана», тогда как его отец именовался просто шахиншахом. Шапур I получил прекрасное воспитание, прежде чем стать шахиншахом, он в течение нескольких лет был правой рукой своего отца, участвовал вместе с ним в сражениях и помогал претворять в жизнь его реформы. Во времена правления Шапура I окончательно оформляются все символические установления, возвеличивавшие власть иранских шахиншахов. Это устойчивые виды монетного чекана, рельефы, изображающие сцены введения шахиншахов во власть соответствующими божествами, выбитые на скалах в Накш-и-Рустам, а также огромное количество чаш, кувшинов и кубков, на которых изображалась официальная жизнь шаха и его двора. Этой утварью сасанидские владыки Ирана жаловали свое окружение и правителей крупных областей. При Шапуре I в Иране появился известный пророк Мани (ок. 210–276), который стал основателем новой религии - манихейства, но господствующим оставался зороастризм.

После смерти Шапура I трон занимали три шаха, не оставивших заметного следа в истории Ирана, зато правление Шапура II (310–379) стало «золотым веком» Сасанидов. В 399 году шахиншахом стал внук Шапура Йездегерд I (399–420), который известен тем, что поддерживал мир с Византией и ослабил гонения на христиан. Своей толерантной политикой он нажил себе множество врагов и умер, возможно, не своей смертью.

Из скудных и противоречивых свидетельств источников можно сделать вывод, что Иран на рубеже V–VI веков переживал острейший социальный кризис. Господство родовой знати и зороастрийского духовенства, выражавшееся в существовании вышеупомянутой сословной системы, вызывало все большее недовольство среди широких слоев населения. Все это вылилось в мощное социальное движение, которое по имени его главы Маздака принято называть маздакитским. Маздак был иранцем (отец его также носил иранское имя - Бамдад) и, по-видимому, принадлежал к жреческому сословию, но именно с ним в первую очередь вступил в конфронтацию.

Движущие силы маздакитского движения были различными: в него включились широкие слои населения Ирана (не только иранские народы, но и преобладавшие в центре державы сирийцы, а также евреи). Не случайно поздние источники, например Фирдоуси, особо подчеркивают, что среди приверженцев Маздака были бедняки, надеявшиеся улучшить свое положение. Выражая интересы этой части населения, Маздак выдвинул лозунг имущественного и социального равенства и возвращения к почти исчезнувшим древним общинным порядкам.

Очевидно, ведущую роль в движении играла крестьянская верхушка, стремившаяся выйти на широкую общественную арену и потеснить родовую знать. Сам Маздак, по-видимому, чем дальше, тем больше подпадал под влияние своих радикальных сторонников, но на первом этапе их роль еще не была ведущей. Именно поэтому шахиншах Кавад принял учение Маздака. Родовая знать (азимы в арабских источниках) и зороастрийское жречество устроили дворцовый переворот в 496 году. Однако Кавад через три года с помощью белых гуннов, а также своих сторонников, прежде всего крестьян, вернул себе престол. Последовали репрессии, что, очевидно, способствовало усилению радикальных сторонников Маздака, и это уже не устраивало Кавада. Сам он, по-видимому, настолько запутался в своих взаимоотношениях с разными религиозными группами, что инициативу перехватил его сын Хосров. Он пользовался поддержкой крестьян (его мать была простолюдинкой) и сумел привлечь на свою сторону зороастрийское жречество. В конце концов Хосров задушил восстание, точнее, разгромил его радикальное крыло во главе с самим Маздаком. Последний и его сторонники подверглись жестокой казни (их зарывали живыми в землю). Все это происходило еще при жизни Кавада в 528–529 годах.

В выигрыше оказалась крестьянская верхушка, получившая равные права со старой родовой знатью. Пройдет сто лет, и именно выходцы из крестьян окажутся основным слоем крупных и средних землевладельцев в Иране, виновниками начавшейся в VII веке феодальной раздробленности, позволившей арабам легко сокрушить и завоевать Иран.

Зороастрийское жречество сохранило свою силу. Старые сословия уцелели, хотя в действительности только духовное сословие во главе с верховным жрецом (мобедан-мобедом) сохранило свою силу. Военное сословие - оплот родовой знати было практически уничтожено. Военная и административная реформы Хосрова I (правил в 531–579 годах) подкрепили эти перемены законодательно. Главой военного ведомства стал сам шахиншах. На службу в армии стали усиленно привлекать представителей крестьянства. Реформы Хосрова I укрепили шахскую власть, но абсолютной она не стала, что доказывает и восстание Бахрама Чубина (начало 90-х годов VI века), и события 20– 30-х годов VII века. Если в первом случае мы видим попытку переворота, во главе которого встал представитель одного из старых знатных родов, то в событиях, произошедших после убийства Хосрова II Парвиза в 628 году, видна роль и новых условий, формировавшихся в Иране в процессе усиления феодалов крестьянского происхождения.

Завершающий период государственной централизации приходится также на правление Хосрова I. При нем государство было разделено на четыре большие части (куст): западную, восточную, северную и южную. Иначе северный куст именовался также хуст-е-Капкох (Кавказский) и куст-е-Атурпатакан (по названию одной северной области). Кусты делились на марзпанства (в пограничных районах) и на останы, которые, в свою очередь, состояли из тасуджей. Объединение всех полномочий в руках правителя куста, непосредственно подчиненного шахиншаху и назначаемого из особо доверенных лиц, должно было укрепить центральную власть. Эта схема действовала недолго, и уже с конца VI века стала проявляться тенденция к обособлению останов и марзпанств.

Большое значение имела налоговая реформа Хосрова I, установившая постоянные ставки земельных податей (хараг) независимо от урожая, но в зависимости от площади обрабатываемой земли. Кроме того, была установлена регулярная подушная подать (гезит) для всего податного населения (рам), размер которой зависел от зажиточности.

В результате политики, рассчитанной на укрепление центральной власти, возросла роль дабиров - чиновничества, которое стало рассматриваться как особое сословие.

Такие реформы временно укрепили государство, но не могли воспрепятствовать центробежным тенденциям, возникшим в новых условиях феодализации иранского общества, которые и стали основной причиной ослабления государства Сасанидов.

Внешняя политика Ирана строилась на отношениях с ближайшими соседями. Поэтому нам неизвестны факты сношений Сасанидов с европейскими государствами, хотя основной враг Ирана Рим (Византия) проводил активную политику по всей Европе. В то же время отношения Ирана с Римской империей и ее наследницей всегда так или иначе увязывались с политикой обеих сторон в отношении арабских княжеств, Эфиопии, государств Кавказа и восточных соседей Ирана (Кушанского государства, белых гуннов и тюрок).

Сасаниды унаследовали основные проблемы внешней политики от Парфянского царства. Прежде всего, борьбу с Римом за Сирию и Закавказье и с Кушанским царством - за Средний Восток. Война с Римом началась уже при основателе династии, и ее первый этап завершился в 244 году признанием двойного (Риму и Ирану) подчинения Армении. Также Шапур I вел войны с кушанами на востоке. По итогам следующей войны в 260 году римский император Валериан потерпел поражение и попал в плен к Шапуру I. Менее успешно складывались отношения с арабами. Правитель Пальмиры Оденат, союзник Рима, нанес персам ряд поражений. Успехи Пальмиры, выступившей уже против Рима, дорого ей стоили - в 272 году император Аврелиан уничтожил это государство. Преемники Шапура I продолжали его политику, но поражения персов в войнах с императорами Каром и Галерием (283, 298 годы) привели к потере части Месопотамии и (по договору 298 года) прав на Армению, где под эгидой Рима закрепился Аршакид Трдат Великий.

Особо активной внешняя политика Ирана была при Шапуре II (309–379), который упорно вел войны с Римом и кушанами, фактическими союзниками Рима. На стороне последнего были Армения и некоторые арабские правители, персов же поддерживали Албания (государство в Закавказье) и хиониты. Вопрос о последних остается нерешенным, но есть основания отождествить их с белыми гуннами (эфталитами) - соседями и соперниками Кушанского царства. Войны на западе шли с переменным успехом и привели к разорению Армении и Месопотамии. Уже после смерти Шапура II, в 387 году, между Римом и Ираном был заключен договор о разделе Армянского царства, а на востоке Шапур к концу своего правления сокрушил Кушанское государство, западные владения которого перешли к Сасанидам. Это привело, однако, к конфронтации Сасанидов с их недавними союзниками - белыми гуннами, которые надолго стали главным противником Ирана на востоке.

После раздела Армении византийско-иранские отношения некоторое время оставались мирными и даже дружественными. Прокопий Кесарийский отмечает, что император Аркадий (377–408), правивший Восточной Римской империей, сделал шаха Йездигерда I (399–420) эпитропосом (опекуном) своего сына. Положение изменилось при Бахраме V Гуре (420–438), которому пришлось воевать и с Византией, и с белыми гуннами. Бахрам V в этой ситуации проводил политику притеснений христиан в Сирии и Закавказье, что привело уже при его преемнике Йездигерде II к мощному восстанию в Армении (451).

Для Ирана и Византии Закавказье имело важное значение и как барьер против гуннских племен Восточной Европы. Опасность со стороны последних иногда приводила к единым действиям обеих держав на Кавказе, например к соглашениям о совместной охране Дербентского и Дарьяльского проходов. Но такие отношения не были стабильными, военные действия между Ираном и Византией в Месопотамии происходили очень часто на протяжении всего V века. Однако во второй половине V века основное внимание Сасанидов было сосредоточено на востоке, где Йездигерд II (438–457) и его преемник Пероз (457–484) вели упорную борьбу с белыми гуннами. Пероз даже попал к ним в плен (482). Этим воспользовались в Закавказье, где восстание армян в 483–484 годах поддержали грузинский царь Вахтанг и кавказские албанцы. Восстание удалось подавить обычным методом - привлечением на сторону Ирана части местной знати, но военные поражения на востоке и другие внешнеполитические осложнения способствовали углублению социального кризиса в Иране, проявившегося позднее в движении Маздака. Сын Пероза, Кавад (449–531), два года провел в качестве заложника у белых гуннов. Позднее в войнах с Византией этот шах пользовался их поддержкой.

Война Ирана с Византией велась с перерывами более тридцати лет, с переменным успехом для обеих сторон. Хосров I (531–579) пытался захватить Сирию и Западную Грузию, но в конечном счете успеха не добился, и мир 561 года сохранил прежние границы между державами. После этого Византия и Иран занимались внутренними проблемами, но втайне готовили новую войну.

Хосров I в 563–567 годах окончательно разгромил белых гуннов, которые вели борьбу с недавно возникшим Тюркским каганатом. Византия, со своей стороны, пыталась заключить союз с тюрками, для чего на Алтай в 568 году отправилось посольство Земарха. Известно, что на обратном пути персы в районе Прикубанья устроили послам засаду, но им удалось ее избежать с помощью местных союзников Византии.

Крупнейшим успехом Сасанидов стал захват Йемена и вытеснение оттуда эфиопов, союзников Византии. А затем началась новая война с Византией (572), не закончившаяся до смерти Хосрова I. При преемниках Хосрова византийское правительство заключило союз с Тюркским каганатом на востоке и кочевниками в Предкавказье. В итоге после ряда поражений персидских войск в 591 году был заключен невыгодный для Ирана мир. Внук Хосрова I, Хосров II Парвиз (591–628), смог удержаться на престоле при поддержке Византии, тогда как его противник Бахрам Чубин пользовался помощью тюрок. Такие мирные промежутки в византийско-иранских отношениях были исключениями, вызванными чрезвычайными обстоятельствами. Два государства оставались непримиримыми конкурентами в борьбе за гегемонию в Передней Азии. Хосров II использовал убийство императора Маврикия (539–602) Фокой (ум. в 610 году) как предлог для начала новой большой войны с Византией. Эта война продолжалась до убийства Хосрова II в результате придворного заговора в 628 году. Первоначально персы одержали ряд побед, захватили Сирию, Финикию, Палестину, центральную часть Малой Азии, дважды подходили к Константинополю и даже овладели Египтом. Однако силы шахиншаха были истощены, и закрепить эти успехи он не смог. Император Ираклий (575–641) заключил (согласно ал-Масуди) союз с хазарами и другими северокавказскими племенами, нанес персам ряд поражений, разорил вместе с хазарами Закавказье и угрожал столице Ирана Ктезифону. Преемник Хосрова II, его старший сын Кавад II (правил в 628 году), участник заговора против отца, вынужден был просить мира. Две державы в результате войны, продолжавшейся более четверти века, были доведены до крайнего истощения и не могли противостоять молодому арабскому халифату, в 630-х годах начавшему свои завоевательные походы.

Государственной религией сасанидского Ирана был зороастризм, что также показывает преемственность между Сасанидским и Парфянским государствами. Именно при Сасанидах была кодифицирована Авеста - сложный комплекс зороастрийских текстов разного времени. Произошло это, очевидно, в III–IV веках (в основном стараниями жреца Тансара).

Христианские общины появились в пределах Ирана еще в парфянский период. При Сасанидах число христиан, особенно в областях с арамейским населением и в Хузистане, росло, несмотря на отдельные периоды гонений. После осуждения патриарха Нестора на Эфесском соборе 431 года его сторонники бежали в пределы Сасанидского государства, и несторианская церковь, как гонимая в Византии, пользовалась покровительством со стороны шахиншахов.

Месопотамия издавна служила пристанищем для иудейских общин. Здесь был разработан «Вавилонский талмуд» - один из двух вариантов этой священной книги иудаизма.

В восточных же областях Ирана получил распространение буддизм. Таким образом, в пределах державы Сасанидов встретились крупнейшие мировые религии.

Следствием взаимодействия зороастризма и христианства (при некотором влиянии других религий) явилось манихейство, связанное с деятельностью Мани (ум. в 276 году), по преданию - отпрыска парфянской династии Аршакидов. Шапур I сначала разрешил Мани проповедовать, но позднее пророк был схвачен и зверски казнен. Однако учение Мани распространилось по всему Ирану, а оттуда проникло в Европу и Центральную Азию, вплоть до Китая. Манихейство оказало влияние на Маздака и его последователей.

При Сасанидах возникла значительная религиозная зороастрийская литература на среднеперсидском языке (пехлеви). Этот язык сложился на основе говоров Парса, под влиянием индийского и парфянского наречий и впервые в истории иранских языков стал по-настоящему литературным. Активное его употребление несколько затруднялось тем обстоятельством, что при использовании письма на основе арамейского шрифта в среднеперсидском языке часть слов писалась в форме арамейских идеограмм, которые люди, знавшие письмо, как полагают, должны были произносить по-ирански. Число таких идеограмм было достаточно велико, и, что самое главное, ими обозначались наиболее употребительные глаголы, союзы и т. д. Такая сложность, естественно, затрудняла распространение письма, и знание грамоты было в сасанидском Иране уделом образованных сословий - духовенства и чиновников.

Тем не менее, к концу сасанидского времени сложилась значительная литература на среднеперсидском языке, которая включала не только зороастрийские тексты («Денкарт», «Бундахишн»), но и светскую литературу различного содержания и происхождения. Впрочем, и содержание «Денкарт» и «Бундахишн» было не только религиозным. В «Бундахишн», например, вошли мифы о легендарных царях древнего Ирана (Пишдадидах, Кайанидах и др.), о сотворении мира и т. д.

В последний период правления Сасанидов возникли и исторические сочинения, которые назывались «Хвадай-намак» («Книги владык»). В оригинале они до нас не дошли, но их содержание пересказывали ранние арабские историки (Табари, Хамза аль-Исфагани и др.), в свою очередь пользовавшиеся арабским переводом Ибн Мукаффы. Стихотворное изложение некоторых отрывков «Хвадай-намак» имеется у Фирдоуси. Эти сочинения содержали, прежде всего, историю сасанидских царей, и изложение велось по годам их правления. В качестве большой преамбулы давалась и предшествующая история иранцев, легендарная и полулегендарная (в том числе сведения об Ахеменидах и Аршакидах). Наиболее ценными являются последние «Хвадай-намак», посвященные Сасанидам V - начала VII веков.

Существовали и другие исторические произведения, прежде всего биографии (Ардашира I, Маздака, Бахрама Чубина и т. д.). Из них сохранилась первая - «Карнамаки Артахшири Папакан» («Книга деяний Ардашира, сына Папака»), написанная в начале VII века. Эта книга излагает легендарную биографию основателя династии Сасанидов. Исторически достоверного в ней немного, но это сочинение представляет ценность как памятник языка и исторической литературы.

При Сасанидах возникла и художественная литература как таковая. Она питалась богатейшим иранским эпосом, который нашел отражение в исторических трудах и мог предоставить сюжеты для самостоятельных произведений. Цикл сейстанских сказаний о Рустаме бытовал в Иране в разных вариантах. Один из них впоследствии вошел как часть своеобразной антологии иранского эпоса в упомянутые «Хвадай-намак» и сохранился в пересказе Фирдоуси и других новоперсидских поэтов. Другой вариант сказания (возможно, северо-западного происхождения) известен из пересказа «отца армянской истории» Мовсеса Хоренаци. Дошли до нас и отрывки среднеазиатских версий.

На иранской почве перерабатывались произведения, пришедшие из Индии и других стран, например «Хазар афсане» («Тысяча сказок»), переложенная с одного из индийских языков на среднеперсидский. Позже ее арабский перевод стал основой знаменитой «Тысячи и одной ночи».

При дворе сасанидских правителей находились исполнители древних сказаний (их пересказывали в музыкальном сопровождении). Известны их имена: Барбуд, Саркаш и др. (современники Хосрова I). В сасанидский период появились ранние варианты таких популярных при арабах книг, как «Синдбад-намэ», «Калила и Димна» и др.

В Иране в ту пору высокого уровня достигли переписка и оформление рукописей. Многие образцы сохранялись в некоторых областях (например, в Фарсе) еще в X веке, и их видели арабские ученые. По описаниям последних, такие рукописи содержали не только тексты, но и богатые иллюстрации, в том числе портреты сасанидских владык.

Значительное развитие получило право. Существовали специальные школы правоведов, комментировавшие юридические акты с учетом мнений юристов разных эпох. Сохранился один памятник такого рода - «Матагдани хазар датастан» («Книга тысячи решений»), составленный в последние годы существования Сасанидского государства.

Возникла и научная литература (медицинская, географическая и т. д.). При Хосрове I в Иране нашли убежище сирийские и греческие врачи, основавшие в Гундешапуре медицинскую школу. На персидскую медицину большое влияние оказала индийская наука врачевания.

От богатой географической литературы сасанидского времени в оригинале сохранился небольшой осколок - трактат «Шахрастаниха-йе Эран» («Города Ирана»). Следы влияния этой литературы видны на примере «Армянской географии» VII века, а также в трудах арабских географов IX–X веков. Иранские ученые знали труды древнегреческих и индийских географов, использовали их, но имели свою систему географического понимания мира, который они делили на четыре части: Хорбран - Запад, Хорасан - Восток, Бахтар - Север и Нимруз - Юг. Здесь персы отличились от греков, у которых сложилось представление о трех частях света: Европе, Азии и Ливии (т. е. Африке). Тем не менее, иранцы-географы заимствовали у греков деление на климаты, позже использованное и арабскими географами.

С сасанидским Ираном связано совершенствование индийской игры в шахматы и изобретение новой игры, ставшей затем популярной на Востоке, - нардов (триктрака).

Высокого уровня достигли в Иране строительная техника и архитектура. Об этом свидетельствуют развалины столицы, Ктесифона, ряд памятников в Фарсе и других областях Ирана. Один из самых величественных памятников Сасанидов находится на территории России - это крепостные сооружения Дербента, достроенные в основном в VI веке.

Сасанидские цари запечатлели свои деяния в рельефах, часть которых дошла до наших дней. Часто мы находим изображения владык Ирана вкупе с персонажами иранского эпоса. Показательно знаменитое изображение пленного императора Валериана, стоящего на коленях перед Шапуром I, сидящим на коне. На других рельефах имеются изображения царских приближенных (глав зороастрийского жречества, сановников и т. д.). Высокого развития достигла в сасанидском Иране чеканка по серебру, образцы которой в виде чаш и других предметов имеются в собрании Эрмитажа и других музеев. Сохранились высокохудожественные образцы чеканки золотых и серебряных монет практически всех сасанидских царей. На лицевой стороне изображается шахиншах Ирана с надписью вроде «поклоняющийся Ахура-Мазде, владыке, царь царей Ирана, происходящий от богов». На монетах изображались и царские короны (согласно письменным источникам, у каждого правителя была особая корона).

Культура сасанидского Ирана замечательна и тем, что она оказала огромное влияние на формирование арабской культуры. Сама же сасанидская цивилизация представляла собой сложный синтез культуры иранских народов с элементами индийской, арамейской, греческой культур, что и позволило ей занять почетное место в истории человеческой цивилизации.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

ДИНАСТИЯ САСАНИДОВ

224 - 651 гг.

В 224 г. Ардашир I основал третью иранскую династию Сассанидов после победы над парфянским царём Артабаном IV из династии Аршакидов. Арташир I Папакан родился в 190 году, сын Папака, шах Истахрдата 220—224 гг., великий шаханшах Эрана 224—239 гг.

К III в. н. э. Иран представлял собою государство, лишь номинально объединённое под властью парфянской династии Аршакидов. Фактически оно состояло из многих разрозненных полусамостоятельных, а временами и независимых областей, во главе которых стояли царьки из местной крупной знати, представители мощных аристократических родов. Постоянные междоусобия, войны, столкновения значительно ослабили Иран. Военная мощь Римской империи и её активная политика на Востоке вынудили парфян уступить ей ряд северных городов Междуречья. Аршакиды подвергались нападениям в собственной столице, побывавшей неоднократно в руках имперских солдат.

Новое объединение Ирана началось из другого центра. Провинция Парс, расположенная на юго-западе, где находились древние Пасаргады, родина Ахеменидов, сыграла важную роль в истории Ирана (Парс, или Фарс, дал производные слова — перс, персидский, Персия, — усвоенные греками вместо названия «Иран»).

Жрец — маг храма богини Анахит, Сасан, принадлежал к царскому роду Фарса и занял видное положение. Сын его Папак был правителем Истахра и имел титул царя. Внук Сасана, сын Папака Арташир возвысился, имея поддержку жреческих кругов и части родовой знати. Постепенно расширяя свои владения за счет соседних земель, он настолько усилился, что разбил и сверг самого видного из владетелей Парса. Арташира вел борьбу со своими братьями за единоличный захват власти. Из этой борьбы он вышел победителем. Стремление к объединению Ирана привело его к неизбежному столкновению с Аршакидами.

Начав свою карьеру со скромной должности правителя крепости Дарабгерд, Арташир не только стал твёрдой ногой в Парсе, но присоединил область Исфахана и Керман и, наконец, вторгся в Хузистан, непосредственно граничащий с Месопотамией, и двинулся на север. Навстречу ему двинулось парфянское войско. 20 апреля 224 г. на равнине Ормиздаган произошла решительная битва между последним царем парфянской династии Артабаном V и Арташиром. Победа досталось Арташиру. Однако, чтобы стать во главе Ирана, Арташиру пришлось покорить 80 царьков и захватить их области. Но Фарс (Парс) не стал играть роль центральной области государства, хотя здесь и были построены дворцы и остались великолепные наскальные рельефы. Столицей, в согласии с традицией Аршакидов, стали Селевкия и Ктесифон, «города» на Тигре. Здесь, на западе, были расположены наиболее плодородные области, находилось много городов, а торговые дороги соединяли Иран с присредиземноморскими гаванями, с Арменией, Кавказской Албанией, Грузией, Лазикой, с побережьем Персидского залива и южной Аравией.

В 226 г. Арташир был торжественно коронован и принял титул царя царей (шаханшаха). Он последовательно продолжал свои завоевания, подчинил Мидию с городом Хамаданом, области Сакастан и Хорасан. Путем настойчивой борьбы был захвачен Адорбайган (Азербайджан) и значительная часть Армении. Есть сведения, что ему были подчинены Маргиана (Мервский оазис), Систан и Мекран. Таким образом, граница его государства доходила до низовий Аму-Дарьи, где находились области Хорезма. На востоке пределом была долина реки Кабула, так что часть кушанских областей находилась в составе Ирана. Это дало повод правителям Хорасана, обычно старшим царевичам сасанидского рода, к прочим титулам добавлять «царь кушан». Сами Сасаниды называли свою державу «Государством иранцев (ариев)».

Армия Сасанидов

Официальное название армии принятое в Сасанидском государстве — Армия Ростама (Рустама) — Rostam Spâh’e. Была сформирована при Ардашире I Папакане, основатели династии Сасанидов. Армия Сасанидов, была основана частью путем возрождения Ахеменидской военной организации, привнесением в него элементов из парфянской военной организации, и адаптированные под требования времени. История армии Сасанидов делиться на два периода, дореформенные от Ардашира I-го до Хосрова Ануширвана, и послереформенные от правления Хосрова Ануширвана до падения династии. Принципиальное отличие двух периодов между собой заключается в том что, армия образца созданного Ардаширом, была по сути иррегулярной армией, с личными дружинами отдельных феодалов, то послереформенная армия созданная Хосровом Ануширваном была регулярной и профессиональной.

"А если вы хотите ведать больше о роде Яров,- знайте, что в старые годы, в Трояновы века, сей род был велик и славен. И тот князь первый Арий был братом Трояна Огневедца. Рождены же они были от Двояна Старожилого, а сей - от Одина-воеводы из рода Богумирова. И покорил сей Арий Старый и Семиречье, и Пятиречье, и землю Синьскую, и землю Фарсийскую, и Грецколань, и царство Понтийское.

А ещё жил тогда князь Само, сын Трояна, что сковал цепями Змея Каранджеля на Чёрной горе и бросил в Чёрное море, именуемое греками Понтийским. И был у сего князя Сама сын - великий князь Святояр, и родил он сильномогучего Руса от Рудяны, внучки Змея. И тот князь Рус был вскормлен птицами Гамаюн и Финист на Алатырской горе. И правили их потомки во всех землях арийских от моря и до моря; гробницы же их из белого камня есть доселе в горах Белых близ стен Кияр-града Антского.

И так дети Ария, потомка Богумира, получили эту часть земли, борусы и лютичи - на берегах Венедского моря, голяды - в горах Альбийских, карпени - на Карпатах, поляне и северяне - на Днепре, будины на Воронеже-реке, анты - на Доне-реке. А русые аланы, потомки Руса и Ария Старого, получили в дар всю страну Аланию на Белых горах между Понтом и морем Волынским.

Затем те земли ариев на полудне покорил царь Александр (в Иране правят Селевкиды 330—150 гг. до н. э.), сын Змея Грецколанского, и пришёл он и поверг князя Буса Кийсака из царства Бога Сурьи, именуемого греками Бактрией. И так той землёй греки завладели, и сто лет правили в странах полуденных. Но князь Ярсак Храбрый (Аршак I. Династия Аршакидов 250 г.до н. э. — 224 г.н. э.) и роды парнов изгнали их, и смешали землю ту с кровью своей, и так вернули край отцов и дедов. И затем потомки Яра-царя правили в Арийской земле пять сотен лет.

И так у русов было от Богумира до Буса семьдесят два великих князя. Царей же арийских земель за четыреста пятьдесят лет, от Ярсака Храброго до Ярбана, было тридцать. Ярбана же того сверг проклятый Ярсак Саксаниянский (Ардашир I), сокрушивший владычество парнов, которые овладели Парсийским царством за пятьсот пятьдесят лет до Рождества Буса - Животворителя нашего.

И из рода тех ариев в Алании царствовали двадцать шесть царей - от Велияра до Буса Белояра (родился в 295 г.), сына царя Дажня.

Падение Марабель-звезды и убийство Ярбана - 27 апреля 224 года. Утверждение на арийском троне Ярсака Саксаниянского (224 - 239 гг.).

И вот было так, что по исходу пятисот лет владычества рода Яров, за горами Святыми пала звезда именем Марабель. И те горы сотряслись, и разверзлись пропасти, и реки потекли вспять, как при конце мира. И там, где пал Марабель, найден был жрецом Папа-саком-Чёрный камень.
И сей жрец Папа-сак вставил осколок камня того в перстень, и надел его на велесов перст левой руки, и так обрёл власть над огнём Пекла и тьмой Нави.

И был у того жреца и жены его Сваяры - сын, названный ими, как и первый царь Арианы,- Ярсаком Белым. Нами же он был прозван-Ярсаком Чёрным, ибо унаследовал он Марабель - камень, и сила его была не божья, и дела черны.
И тот Ярсак из рода Саксаниянского проведал о том, что на дне морском томится змей Каранджель, низверженный великим Будаем-саком, и закованный в годы старые праотцом Само, светлейшим из учеников Будая. И силою Марабель-камня того Чёрный Яр развёрз воды в море Чёрном, и прошёл по дну к темнице дракона, и цепи его разбил. И затем, подчинив Змея, получил от него дар - Крест-Меч каранджеля, разивший как молния. И вскоре тем мечом он сразил Ярабана из рода Старого Ария, что правил в те годы в Арийской земле. И Чёрное море всколебалось от бурь великих, и явился из моря в огненном столпе змей Каранджель. И великий жрец огня Папа-сак с сыном Ярсаком поклонились ему; и выстроили они храм Ярого Огня. И так сам Яр Саксаниянский и род его стали власть меча утверждать силою змея, а тот им служил, как служит жрец государям своим. И от сего Чёрного Яра произошло поколение парсийских царей, называемое Саксаниянским по земле их рода. И начали там славить Змея Каранджеля, дым же от тех жертв мглою растёкся по Арийской земле. Вот так и стал Каранджель истинным правителем Парсийского царства. И вошёл он в тело верховного жреца, взявшего имя Карандар, и тайная власть его была превыше власти царя, ибо тот хоть и владел камнем Марабель, но и сам боялся силы Каранжделя. И тогда цари рода Яров с полночи и с полдня пошли войною на род Саксаниянский и на змея, служившего им. И кровь тогда лилась реками семьдесят лет, пока в земле Русколанской не воссиял Свет Славы; и так взошло над Русью Солнце Праведности, а у князя Дажень-яра родился сын и наследник - Бус свет Белояров. А о гибели князя Ярбана сложил певец Зарьян песнь-плач. И была тризна при великом стечении народа. И память о том царе доселе чтят о оплакивают его". Ярилина книга

Барельеф с изображением Арташира в некрополе Накше-Рустам

Мифопоэтическая традиция, доминирующая в иранской культуре, восходит к «Книге деяний Арташира Папакана» (Kārnāmak-i Artašir-i Pāpakān), написанной, согласно указанию армянского историка Моисея Хоренского, в IV в. при праправнуке Арташира, Шапуре II. Используя характерный для этой культуры мотив «сокровенного наследника», «Книга деяний» делает Папака дедом Арташира по матери, а отцом — Сасана, якобы единственного оставшегося в живых отпрыска исконных царей Ирана до Александра. Сасан служит пастухом у Папака, царя Парса, пока его происхождение не открывается тому в трех чудесных снах, возвещающих также чрезвычайный удел его потомству. Папак призывает к себе Сасана, и тот рассказывает о своем происхождении и становится зятем царя. От брака Сасана с дочерью Папака и рождается Арташир. Верховным властителем Парса и Спахана (пехл. Spāhān, мн. ч. от spāh «воин» поздн. Испахан). является тогда парфянин Артаван (Артабан) По его приказу 15-летний Арташир прибывает к его двору. Вначале он занимает исключительное место при шахе, но потом впадает в опалу, поспорив на охоте с сыном Артавана, а затем бежит в Парс с любимою служанкой шаха, которая услышала предсказания придворных звездочетов о том, что наступают дни, когда Арташиру суждено стяжать фарр царя царей Ирана (от авест. xvarnah-, особый дар, благодать божественного избранничества). Она также похищает для Арташира знаки царской власти, и фарр следует за ними в образе красивого барана. Артаван пускается за ним в погоню, но безуспешно: узнав по дороге, что баран догнал Арташира, советники говорят ему, что дальнейшая погоня бесполезно и предначертанное свыше сбудется. Победив Артавана, Арташир казнит его и всех мужчин дома Ашканидов (то есть Аршакидов), кроме двух сыновей Артавана, которым удается бежать в Индию, и женится на его дочери. Затем он ведет войну с курдами, сначала неудачную, но в конце концов победоносную. Далее следует сказочный рассказ о победе Арташира над чудовищным Червем, жившим у некоего дехканина Хафтобада, который благодаря этому стал непобедим. Все военные предприятия Арташира против него оборачиваются крахом, и даже его жизнь оказывалась под непосредственною угрозой. Одолеть же монстра оказалась возможным хитростью, после чего Арташир возвращается в свою первую столицу Арташир-Хваррах («всевышний дар, благодать Арташира», н. Фирузабад).. Но вскоре жизнь Арташира подвергается новой угрозе. Спасшиеся сыновья Артавана составляют заговор, дабы отомстить ему и вынуждают свою сестру подать ему кубок с отравленным питьем. Однако кубок выпадает из ее руки и разбивается, и сама она признается во всем. В гневе Арташир отдает приказ казнить ее вместе с братьями, несмотря на то, что она уже понесла от него. Однако мудрый мобедан-мобед (глава зороастрийского духовенства) скрывает царицу и ее сына, которому дали имя Шапур, до тех пор, пока последнему не исполнилось 7 лет. Однажды случай на охоте внушает Арташиру горькие мысли о собственном одиноком безчадии, по возвращении во дворец он созывает все высшие чины государства, и тут мобедан-мобед добивается от него полного прощения царицы и признания Шапура сыном и наследником шаханшаха. Далее история как бы отражается в зеркале: Шапур влюбляется в дочь Михрака, царя, заклятого врага Арташира, и ему приходится скрывать эту связь, как и рожденного от нее сына Ормазда. Однако мальчик обращает на себя внимание деда смелым поведением во время игры в човган (поло) и, узнав истину, Арташир признает внука. Эта версия повторяется у Фирдоуси, с некоторыми вариациями. Так, родословная Сасана возводится в «Шах-Намэ» к Арташиру, прозванному Бахманом («Благомысленным»), сыну героя царевича Исфандияра и внуку Кей Гуштаспа (Кави Виштаспы «Авесты», первого согласно зороастрийской историографии, принявшего учение Заратуштры). Современными учеными этот Арташир Бахман отождествляется с Артаксерксом I Ахеменидом.

Зенд-и Вохуман Яшт

Упоминается он и в пехлевийском апокалиптическом сочинении «Зенд-и Вохуман Яшт» (Толкование на Яшт Благому Помыслу"), где Ормазд показывает своему Пророку древо с ветвями из разных металлов, каждая из которых обозначает правление разных царей: «А бывшее из серебра есть царствование Кей Арташира, именуемого Вохуманом (поздн. Бахманом — К. П.), сыном Спендадата, того, кто отделяет демонов от людей, рассеивает их и распространяет устав благочестия в целом мiре. А бывшее из бронзы есть царствование Арташира, исправителя и восстановителя мiра, и царя Шапура, когда он устроит мiр, созданный Мною, Ормаздом; он сделает благоденствие преобладающим в пределах мiра, и явным будет откровение доброты…» (гл. 2 17-18): примечательно, что царствование Аршакидской («Ашканидской») династии здесь поставлено после царствования первых Сасанидов. Еще в одном зороастрийском сочинении «Джамасп Намак» («Книга Джамаспа») Арташир именуется «Бахман Бабеган» (поздн. пазенд от «Папакан»). Согласно зороастрийскому своду «Денкард», по повелению Арташира верховный первосвященник Тусар (или Тансар) собрал сохранившиеся списки книг Авесты и изучив их, установил канон маздаясны, религии по учению Заратуштры. Известно послание Тусара к царю Табаристана, с увещанием признать Арташира законным государем Ирана. Однако имени Тусара нет в ŠKZ, вообще не упоминающей жреческих титулов при дворе Арташира.

Версия Агафия

Эту же версию в несколько окарикатуренном виде излагает византийский историк Агафий, ссылаясь на анонимные мнения у персов (II, 27): Пабек, сапожник, искушенный в астрологии, предугадал, что некий воин Сасан, гостивший у него в доме, станет родоначальником славнейшего и счастливейшего рода, и свел его со своей женой. От этого родился сын Артаксар, и, когда он захватил царскую власть, между Сасаном и Пабеком вспыхнул жестокий спор, кому считаться его отцом; в конце концов оба согласились считать Артаксара сыном Пабека, но рожденным от семени Сасана.

Иначе представлено возвышение Сасанидов у мусульманских авторов (Ибн ал-Асир, Табари, Бал’ами), а тж. у антиохийского патриарха Евтихия (ум. в 929). В Парсе правила династия Базрангидов, к которой принадлежала жена Папака. Сам же Папак, сын Сасана, был владетелем небольшой области близ столицы Парса Истахра и главным жрецом родового храма Ардвисуры Анахиты. Арташир был вторым сыном Папака и воспитывался властителем города Дарабгирд, который сделал его своим наследником. Вслед за тем Папак совершает переворот в Парсе и ставит царем Шапура, однако, спустя некоторое время отдает царскую власть Арташиру. Воцарившись в Парсе, Арташир распространил свою власть на некоторые окрестные области и, разбив последнего парфянского шаханшаха Артавана, сам провозглашает себя «царем царей».

Надписи на монетах

Серебряная монета Ардашира

Эта версия полностью подтверждается надписями на монетах, а также всем корпусом раннесасанидских торжественных надписей, прежде всего Шапура I, сына Арташира, на т. н. «Каабе Зороастра» (ŠKZ). Монетные серии Базрангидов известны еще со времен Селевкидов до начала III в. по Р. Х.; их первоначальным титулом был frataraka, ок. II в. до Р. Х. он заменяется на царский (bgy X. MLK’ «божественный Х. царь» на аверсе, и BRH bgy Y MLK’ «сын божественного Y., царя» на реверсе"). Монеты Папака нам неизвестны; на ŠKZ он имеет царский титул, а Сасан — титул «владетель» (MR‘HY, парф. hwtwy). Известно несколько монет его сына Шапура, несущих на аверсе изображение самого Шапура в то же головном уборе (кулахе) царей Парса, что и Базрангиды; на реверсе же — Папака в кулахе особой формы. В ŠKZ упоминается также мать Папака Денак, (но при этом не сказано, была ли она женою Сасана), его жена Рутак и иные сыновья, а также дочь Денак, впоследствии, по зороастрийскому обычаю, жена Арташира. Год перемены династии в Истахре вычисляется по надписи на вотивной колонне рядом со статуей Шапура, сына Арташира, в Бишапуре. Согласно хронологии С. Тагизаде, дата смерти Папака — 223.
Утвердившись в Истахре, Арташир некоторое время вел войну с династами Парса, а затем расширил сферу своих походов до Кермана и Сеистана Что касается низложения парфянской династии, то согласно сирийским источникам и монетным находкам, законным наследником предыдущего царя Валарша (Вологеза) IV (ум. в 208 .) был Валарш V, а через 5 лет Артаван объявил себя шаханшахом Ирана, но реально правил только в Мидии и Сев. Иране. В 215—218 Валарш V безрезультатную войну с Римом; серебряные тетрадрахмы с его именем выпускались в Селевкии до 223. Решающее сражение между Арташиром и Артаваном произошло, по Тагизаде, 28.04.227 при Хормиздагане. В том же году Арташир коронуется царем царей Ирана. Однако, в то же время сын Артавана Артавазд чеканил монеты до 539 г. селевкидской эры (229/230). Основною опорой Арташира были подчинившиеся ему вассальные царства Месопотамии, а тж. Керман и Мекран. В 231—232 римский император Александр Север идет на Иран; поход не принес реальных результатов, и в 234—235 следует новая кампания. Начало ее было удачно для римлян, но затем Арташир доходит до Антиохии; в письме, посланном им с посольством в Рим он выдвигает претензии на территории «до Ионии и Карии», ссылаясь на то, что те принадлежали персам «со времен их предков».
Моисей Хоренский сообщает также о восстании против Арташира знатного парфянского рода Каренов. Они обращаются за помощью к армянскому царю Хосрову, но усилия последнего не поддерживают знатные роды в Иране, в том числе и род Суренов, к которому принадлежали и сам Хосров, и свергнутый Артаван, и позднее, св. Григорий Просветитель, креститель Армении. Затем Арташир истребляет весь род Каренов, кроме одного мальчика, Перозмата, увезенного в Кушанское царство. Вообще, деяния Арташира на востоке Ирана известны меньше, чем на западе.
Согласно Табари, Арташир покорил Мерв, Балх, Хорезм, и к нему в Парс признать его сюзеренитет послы «царя кушан, царя Турана и Маркурана». Однако это не подтверждается данными ŠKZ, в которой при дворе Арташира упомянуты царь Апренка, царь Мерва, царь Кермана и царь саков. Судя по всему, они не принадлежали к роду Сасана и были местными династами.
Согласно ŠKZ, Арташир построил три города: Арташир-хнум, Вех-Арташир и уже упомянутый Арташир-Хваррах. У последнего города он, следуя древней традиции шаханшахов Ирана, высек один из своих инвеститурных рельефов и рельеф триумфа над Артаваном.. Всего же рельефов Арташира пять: два других с сценами его «божественной инвеституры» были выбиты в Накш-и-Рустаме, рядом с рельефами Ахеменидов, и еще один в Дарабгирде, повествующий о триумфе над римлянами. За год до смерти Арташир сделал своим соправителем своего сына Шапура.