Гибель детей на уроках физкультуры. Заучились до смерти: почему дети умирают на уроках физкультуры?Аналитика. Такая смертность на физкультуре - это катастрофа

Во вторник, 17 октября, еще один ребенок умер на уроке физкультуры. В Красноярске во время бега стало плохо 10-летнему мальчику, и он скончался предположительно от сердечной недостаточности. Это уже как минимум третий случай в начавшемся учебном году. В прошлом, согласно данным Минобрнауки, на уроках физвоспитания погибли 211 школьников. Об этом на прошлой неделе сообщила глава ведомства Ольга Васильева.

Проблема вышла на федеральный уровень, однако внятных механизмов ее решения пока предложено не было. Поэтому НСН провела 17 октября пресс-конференцию, в которой приняли участие глава Ассоциации учителей физической культуры и специалистов физкультурно-спортивного профиля Москвы, Наталья Назарова, уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова и сопредседатель Национального родительского комитета Юрий Оболонский.

ВИНОВАТЫ УЧИТЕЛЯ?

Эксперты назвали несколько уровней проблемы детской смертности на уроках физкультуры. Это и нехватка высококвалифицированных преподавателей, и завышенные требования к учащимся с точки зрения физической подготовки, и отсутствие во многих школах штатного медработника, который бы следил за здоровьем детей, и несоответствие требованиям безопасности спортивных снарядов. Уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова также обратила внимание на личную ответственность учителей.

«Мы требуем, чтобы учителя несли ответственность за жизнь и здоровье наших детей. Что бы ни случилось с ребенком в школе, виноват либо учитель, либо директор», — подчеркнула она в ходе пресс-конференции в НСН , оговорившись, что спрашивать с педагогов можно лишь в том случае, если они располагают всей полнотой информации о здоровье детей.

По словам Мишоновой, на Западе перед зачислением ребенка в образовательное учреждение его родители «заполняют пятистраничный формуляр», сообщая педагогам все необходимые сведения.

В России подобная практика наталкивается на положения закона о защите личных данных. Наличие юридического казуса уже осознали в парламенте, заверил НСН зампред комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Виктор Кресс . По его словам, он и его коллеги уже «начали думать в этом направлении».

«Учителя физкультуры не имеют данных о здоровье детей. Нужно решить этот вопрос, чтобы не было разглашения персональных данных. Но при этом, чтобы учитель мог работать. Прежде, чем учителя обвинять, мы должны дать ему в руки все, чтобы он работал с открытыми глазами. Чтобы он подбирал индивидуальные программы сообразно здоровью каждого ребенка. Сейчас таких данных нет, поэтому учителя просто выполняют нормативы», — посетовал сенатор.

ВОПРОС С ВРАЧАМИ

Коллега Кресса, первый зампред того же комитета Совфеда Лилия Гумерова считает, что выходом из правовой коллизии может стать возвращение в учебные заведения врачей, которые бы по согласованию с родителями представляли в школах интересы детей. Она напомнила, что похожая практика имела место в советское время.

«Была школьная медицинская сестра, был школьный врач. Возвращение врача в школу, в крайнем случае, детского фельдшера — это требование времени. Пока ребенок в школе, педагог вполне может представлять его интересы с согласия родителей. В начале года родитель мог бы подписывать документы, в которых бы предупреждал об особенностях развития своего ребенка. Когда ребенок прикреплен, он делается по-настоящему родным. А сейчас мы не видим состояния здоровья детей, все это — секретная информация», — пояснила собеседница НСН .

Кроме того, Гумерова считает, что школам можно доверить проведение некоторых видов медицинского обследования детей. Препятствием для этого сейчас выступает неопределенность статуса медработника, который работает в учебных заведениях. По словам сенатора, сейчас врачи неохотно идут в школы, потому что теряют часть льгот.

«Чтобы исправить это, даже законодательство менять не нужно, надо поправить внутриведомственные нормативные акты. Чтобы врач оставался врачом, был прикреплен к медицинскому учреждению, просто свой функционал выполнял в школе. Врач, прикрепленный к поликлинике, мог бы работать в учебном заведении. С той же хорошей зарплатой, не теряя всех выслуг, всех льгот», — пояснила парламентарий.

Как указал НСН Виктор Кресс, ситуация усугубляется тем, что на таких медиков не распространяются и меры соцзащиты, полагающиеся педагогам.

«Многие льготы, которые есть у учителей, не распространяются на медицинских работников», — отметил он, также высказавшись за возвращение врачей в образовательные учреждения.

ПОЧЕМУ ДЕТИ БОЯТСЯ ФИЗКУЛЬТУРЫ

Поддерживает возвращение врачей в школьные штаты и первый зампред комитета Госдумы по образованию и науке, бывший главный санитарный врач России Геннадий Онищенко.

«Был бы в школе медицинский работник, ребенок мог бы обратиться, попросить освобождение от физкультуры. Сейчас, чтобы получить освобождение, нужно попасть в поликлинику. Это сделать нелегко. Поэтому нужно вернуть медицинских работников в школы. Они бы и текущие вопросы решали, и занимались бы профилактикой, и, кстати, следили бы за режимами нагрузки детей — возрастными и по здоровью», — рассказал он в беседе с НСН .

Отдельной проблемой, добавил депутат, выступает в целом невысокий уровень здоровья школьников. «У нас все дети в школе делятся на три группы здоровья. Так вот на первую, здоровых и практически здоровых, приходится меньше 20 процентов», — отметил Онищенко.

В силу состояния здоровья дети не выдерживают требований для сдачи нормативов, признала Лилия Гумерова.

«Нужно посмотреть нормативную базу, которую дети должны выполнять. Нам пора признать, что значительно изменилось состояние здоровья детей. Для многих их них не под силу выполнить требования, чтобы иметь «четыре», «пять» по физкультуре. Почему у нас огромное число детей всеми правдами-неправдами пытаются взять освобождение от физкультуры. Очень многие дети имеют пограничное состояние здоровья, без инвалидности, но с хроническими заболеваниями. Это категория ограниченных возможностей. Дети боятся физкультуры. Они не хотят идти на физкультуру. Первое, что нужно сделать — это пересмотреть программу проведения уроков физкультуры», — подчеркнула сенатор.

Также она призвала пересмотреть требования к подготовке преподавателей, пересмотреть методику преподавания физической культуры, которая должна быть интересной. По словам Гумеровой, все эти предложения в ближайшее время станут предметом обсуждения профильного комитета верхней палаты совместно с представителями Минобрнауки и Минздрава.

А придумывать какие-то новые формы ответственности, наказания педагогов необходимости нет. Как резонно отметил в беседе с НСН Геннадий Онищенко, ответственность для них есть и так. И если произошла трагедия, должны разбираться следственные органы. «Они найдут, кого и за что наказывать», — заключил бывший главный санврач страны.

Сергей Подосёнов

Статистика, объявленная главой Минобрнауки, поразила многих пользователей социальных сетей. «211 детей за год в России погибли на уроках физкультуры. Не от терактов, не от бомбардировки, а просто в школе на уроке физкультуры», – удивляется на своей странице в Фейсбуке Шамиль Гадисов. Его реакцию разделяет Ольга Степаненко: «211 детей! На минуточку, это нормальная численность одной сельской школы. Представьте, за год умерла одна школа. Была-была и вдруг не стало».

«Это все что нужно знать о школе сегодня, – считает врач одного из медицинских центров Анна Злобина. – Мне приходится смотреть много школьников и писать рекомендации по занятиям физкультурой. Очень многим детям нужна ЛФК-лечебная физкультура. Раньше это было на базах детских поликлиник. Теперь только платно и еще нужно найти, где есть и еще туда доехать после уроков. Тупая бессмысленная физкультура вместе со своими нормативами, отнимающая время, здоровье и даже жизнь. А ведь можно было бы организовать все это с пользой для детей. И если ребенок посещает профессиональную спортивную секцию, ему на физкультуре в школе делать нечего, эти часы он проводит впустую».

«Новость – кошмар, – пишет Марта Чуйченко. Она вспоминает, как для нее урок физкультуры закончились травмой и многомесячным лечением, – Не понимаю чиновников, которые принимают единые стандарты для школ по физкультуре. Не понимаю учителей, которые заставляют учеников выполнять программу. После урока в девятом классе, несколько месяцев проходила с воротником Шанца, потому боялась отказаться делать кувырки из-за плохой оценки и уже и так сложившейся репутации неспортивной девочки. На выпускном единственной четверкой (“скажи спасибо не три”) в дипломе была физкультура. После окончания школы отношения со спортом по понятным причинам не складывались долгое время. И после этого говорят, что развивают в стране физкультуру и спорт?»

Ирина Анюхина считает , что уроки физкультуры не учитывают состояние здоровья современных подростков.

«Данных о здоровье ребенка у учителя нет, а нормативы – есть! И от учителя требуют их выполнения! Может, пора уйти от нормативов, которые, кстати, много лет не менялись и не учитывают состояние здоровья современных детей, а сделать уроки физкультуры действительно уроками культурных занятий подвижными групповыми играми или индивидуальными физическими упражнениями по возможностям и интересам детей? А то ведь ГТО уже скоро обяжут пенсионеров сдавать..».

Даниил Александров уверен , что причина смертей на уроках не в защита персональных данных детей, а в том, что «физруки не интересуются их здоровьем, а врачей в школах нет, и даже помощь оказать некому».

«Когда я учился в третьем классе, никакой защиты персональных данных не было. Я был не очень спортивным мальчиком, в первую очередь из-за полного равнодушия к физическим радостям. Бегал на троечку, чтобы не трогали. Но однажды физрук вместе с одноклассниками как-то обидно меня поддели, и я побежал 2 км вокруг Опочининского садика на пятёрку. И пробежал. На финише меня вырвало. Меня отправили в медкабинет, и я там вырубился. К счастью, тогда не было не только персональных данных, но и ненужного паникёрства. Медсестра привела меня в чувство и отправила домой. Кажется, история на том и кончилась. Родители ничего не узнали, физрук меня больше не подначивал, а я не бегал на пятёрку. И сейчас я жив и здоров».

Причиной также может быть переполненность классов в школах, считает Юлия Кишкович. «Классов, чтобы впихнуть детей, ещё хватает, а вот спортзалов – нет. Плюс ещё сделали три физкультуры в неделю. Поэтому в зале занимаются два класса, а иногда и три. И это не всегда равновозрастные дети. У нас, например, занимались второклашки и старшая школа, 9 или 10 класс. А как они занимались? Да играли в вышибалы, например».

«Претензии должны быть не к физкультуре, а к тому, как проводится осмотр и допуски детей к ней», а не на учителей, отмечает Артем Патрикеев.

«Один парень умер на кикбоксинге – извините, а на какой физкультуре проводится кикбоксинг? Эта смерть явно к физкультуре не относится. Другой умер после соревнований по баскетболу. Обычно соревнования проводятся не на уроке, а вне его. То есть опять же, эту смерть тогда трудно прикрутить к физкультуре. А теперь смотрим, отчего умирали дети – от того, что у них были диагнозы, которые или никто не заметил, или о которых никто не сообщил».

Антон Родионов. Фото Анны Даниловой

Врач -кардиолог, доцент лечебного факультета Первого Московского государственного медицинского университета имени И. М. Сеченова Антон Родионов

Умирают не от физкультуры, а от нераспознанной болезни

«Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды.

Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!»

Внезапные смерти молодых людей – редкая, но тем не менее достаточно изученная и хорошо известная проблема. В качестве ведущей причины внезапной смерти рассматривают так называемые кардиомиопатии – заболевания миокарда, в основе которых лежит генетическая поломка, реже перенесенная инфекция. Непосредственной причиной гибели пациентов, как правило, служит желудочковая тахикардия, переходящая в фибрилляцию желудочков – смертельная аритмия, при которой сердце перестает сокращаться, и прекращается кровоснабжение головного мозга. Действенным способом реанимации в этой ситуации может быть только дефибрилляция (нанесение электрического разряда).

Несмотря на то, что в мире внезапные смерти чаще описаны у спортсменов и у школьников на уроках физкультуры, следует понимать, что умирают не от занятий физкультурой, а от нераспознанного заболевания. Большая физическая нагрузка просто может в какой-то момент стать тем пусковым механизмом, который запустит аритмию.

Если, скажем, взять и завтра запретить физкультуру в школе, то внезапная смерть всё равно рано или поздно произойдет, но это случится во время игры во дворе, во время активной работы на дачном участке, в походе или при любой другой интенсивной физической активности. Кстати, не надо думать, что на уроках физкультуры умирают только ослабленные и нетренированные дети, посещающие занятия из-под палки и не выполняющие школьные нормативы. Пациентом со смертельным заболеванием вполне может оказаться внешне спортивный и выносливый молодой человек или девушка.

Как своевременно распознать заболевание? Увы, эта проблема до сих пор не решена во всём мире. Обычный осмотр врачом с выслушиванием (аускультацией) сердца и стандартная электрокардиограмма сплошь и рядом не выявляют патологии. У некоторых людей признаки заболевания можно выявить при проведении эхокардиографии (ультразвуковое исследование сердца), но, во-первых, и нормальный ультразвук не дает 100% уверенности в отсутствии болезни, во-вторых, ни одна страна в мире не сможет обеспечить массовое обследование всех детей – не хватит ни врачей, ни аппаратуры, да и стоимость такой регулярной «диспансеризации» будет запредельная. Надежные генетические маркёры болезни тоже отсутствуют. Таким образом, надо признать, что на сегодняшний день надежных методов скрининга внезапной смерти у молодых людей не существует.

Тем не менее в этой ситуации можно дать две практические рекомендации:

1. Если в семье зарегистрированы случаи внезапной сердечной (или необъяснимой) смерти, необходимо тщательно обследовать кровных родственников.
2. Школы (а также и другие места массового скопления людей – вокзалы и аэропорты, самолеты и поезда, музеи и стадионы) необходимо оснащать автоматическими наружными дефибрилляторами (АНД). Эти устройства, которые могут использоваться неспециалистами, способны автоматически распознавать смертельные нарушения ритма и выполнять дефибрилляцию.

За минувший год в школьных спортзалах скончались 211 детей – такую страшную статистику обнародовала в начале октября министр образования Ольга Васильева. При этом речь идёт не о гибели в результате травм, а о внезапной смерти с виду здоровых детей, которые до этого ни на что не жаловались. Почему школьники всё чаще умирают после элементарных физических нагрузок?

Нынешний учебный год начался с трагедии: в сентябре во время физкультуры внезапно потерял сознание и впоследствии скончался школьник из Ульяновской области. Похожая история следом произошла в Сибири. 17 октября в одной из школ Железнодорожного района Красноярска на уроке физкультуры умер 10-летний ребёнок. Мальчику стало плохо во время бега. Вызвали «скорую», ребёнку пыталась помочь школьный врач, но спасти его не удалось. По предварительным данным, школьник скончался из-за проблем с сердечно-сосудистой системой.

Министерство образования возлагает вину на родителей. Там считают, что главная причина в их нежелании сообщать об имеющихся у детей болезнях, из-за чего у школ нет полных и достоверных сведений о состоянии здоровья детей. При этом в ведомстве подчёркивают: практически каждый современный школьник имеет одну-две хронические болезни. Причину этого чиновники видят в недостаточной физической активности детей из-за чрезмерного увлечения компьютерами, телевидением, сидячего образа жизни, раннего пристрастия к курению и неправильного питания.

О здоровье детей учителя сейчас действительно знают мало или почти ничего.

С 2012 года медицинские карты в школах принимают только в том случае, если об этом попросят сами родители. После заявления Васильевой о смерти 211 детей Минздрав предупредил: с 1 января 2018 года вступит в силу приказ, согласно которому результаты регулярных профилактических осмотров детей будут направляться сотрудникам школы. Причём с рекомендацией, насколько интенсивно конкретному ребёнку можно заниматься физкультурой.

Ренат АКЧУРИН, руководитель отдела сердечно-сосудистой хирургии НМИЦ кардиологии, академик РАН:

– Болезни сердца – это не удел старшего поколения. Дети с сердечными проблемами встречаются сейчас так же часто, как и взрослые. Но ребята в отличие от взрослых не всегда могут объяснить, что с ними происходит. Если у ребёнка наблюдаются периодические приступы слабости, возникает желание прилечь после активной физической или умственной нагрузки, отмечаются синюшность кожных покровов, одышка или отёчность, если ребёнок хотя бы один раз терял сознание – его срочно надо вести к врачу.

Медосмотр для галочки

Однако школьные профилактические осмотры – тема особая. Чтобы пройти настоящую, а не для галочки диспансеризацию, нужен день, а то и два-три. Судите сами: только для расшифровки кардиограммы в поликлинике требуются сутки. Со своей стороны, школы, проводя эти осмотры, стремятся свести «прогулы» уроков к минимуму. К тому же после оптимизации во многих районных поликлиниках остались далеко не все специалисты. Потому и проводятся подобные мероприятия зачастую формально. В прошлом году в лицее, где тогда училась моя дочь, вообще объявили, что диспансеризацию можно проходить по желанию. Это желание изъявили порядка 10 человек, которые утром со школьной медсестрой пошли в районную поликлинику, сдали там кровь, были осмотрены терапевтом и окулистом, после чего «осмотр» закончился. В результате всё чаще встаёт вопрос о том, чтобы родители обследовали детей сами, причём в платных медучреждениях, потому что, повторюсь, районные поликлиники стремительно «оптимизируют» специалистов.

Однако многие ли смогут позволить себе обратиться в платную клинику? К тому же для настоящего полноценного осмотра порой требуется глубокое исследование. Ведь школьники умирают на физкультуре не от проблем со зрением или слухом, а по причине серьёзных заболеваний, о которых их родители даже не подозревали.

По словам заместителя директора по научной работе Института кардиохирургии им. В.И. Бураковского НЦССХ им. А.Н. Бакулева, профессора, академика РАН, известного российского кардио­лога Юрия Бузиашвили , прежде всего стоит обратить внимание на шумы в сердце, которые диагностируют у очень большого процента новорождённых. Раньше это было редкостью, а сейчас это выявляют едва ли не у каждого пятого малыша. Ребёнок с такой патологией должен быть обязательно поставлен на учёт у кардиолога и регулярно проходить обследования у квалифицированного специалиста. «На базе НЦССХ им. А.Н. Бакулева мы проводим мониторинг состояния детей со всего постсоветского пространства. Если бы вы знали, сколько врачебных ошибок приходится выявлять, сколько врождённых пороков сердца мы находим», – признаётся профессор.

Тем не менее профессор Бузиашвили полагает, что причину смертей детей на уроках физкультуры невозможно определить однозначно. «В каждом случае имела место конкретная причина или совокупность причин, связанных со здоровьем определённого ребёнка. Наша задача сейчас – предотвратить подобные трагедии и определить меры профилактики. Первое, что должно насторожить и родителей, и учителей, – это отставание ребёнка на физкультуре, его вялость, апатия, нежелание много двигаться. Такой ребёнок в обязательном порядке должен быть обследован. Ведь детям от природы присуща физическая активность», – считает он.

К тому же, добавляет Юрий Бузиашвили, не все дети одинаково переносят проблемы, сопровождающие переходный возраст: «У ребят есть особенность – адаптация к быстрому взрослению. Не все одинаково переносят гормональную перестройку организма. Тут я снова повторюсь: необходимы регулярные медицинские и профилактические осмотры. Если родители видят, что за год их ребёнок вырос на 10–20 сантиметров, необходимо задуматься: все ли его органы нормально адаптировались к столь быстрому росту и взрослению?»

«Креативная» физкультура

Учесть стоит ещё такой момент. Приказ Минздрава «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи несовершеннолетним, в том числе в период обучения и воспитания в образовательных организациях» содержит рекомендуемые нормативы, по которым на одного врача должно приходиться в школах – 1 тыс. учеников, а на одну медицинскую сестру – от 100 до 500 учеников. Согласно этому же приказу при школах должны быть медицинские кабинеты. При этом за их финансирование отвечают не органы здравоохранения, а органы образования. Однако в редкой школе у врача или медсестры есть все необходимые медикаменты. К тому же, как правило, в школах нечасто можно встретить по-настоящему хорошего врача или опытную медсестру, имеющую навыки оказания помощи в экстренных ситуациях. Вот и вызывают школьные медики «скорую», которая когда ещё приедет…

Вопросы вызывает и учебная программа. Как известно, школам сейчас предоставлена большая самостоятельность в выборе, причём коснулось это не только математики, литературы и физики с химией, но и физкультуры. Каждый учит детей быть спортивными по-своему. Кто-то практикует закаливание, выводя учеников в майках и трико на занятия физкультурой на улице при +10 0С, кто-то вводит экзотические виды спорта, вовлекая в это и мальчиков, и девочек. К тому же недавно вернулась система ГТО, нормативы которой по замыслу чиновников должны сдавать все школьники. Да, физические нагрузки необходимы. Но для того, чтобы спорт не превращался в смертельные игры, необходимо, на мой взгляд, разработать единые стандарты физических нагрузок для школ, завести медицинскую базу данных на каждого без исключения ребёнка и сделать медосмотры не формальностью, а реальностью, причём регулярной.

КСТАТИ

Если верить международной статистике, особенно часто проблемы со здоровьем встречаются у детей-спортсменов. 38% всех спортивных травм и заболеваний, связанных с этим, приходятся на возраст от 6 до 12 лет. У мальчиков в возрастной группе от 12 до 17 лет самые большие риски. На их долю приходится 17% всех травм и заболеваний, большая часть которых требует врачебной помощи и лечения.

Мне трудно сказать, правдива ли эта статистика – 211 умерших за год детей на уроках физкультуры. Странно, что только сейчас вдруг эта тема возникла. Чтобы понять, как относиться к этой цифре, надо знать, во-первых, какое количество детей погибло на уроках в прошлом году, какова динамика. Во-вторых, надо соотнести эти цифры с чем-нибудь другим – допустим, с тем, сколько детей погибает на улице. Ни у меня, ни у моих знакомых учителей никогда на уроках не было смертельных случаев, хотя случаи травматизма у всех у нас бывают.

Причина роста травматизма – в том, что общий уровень здоровья ухудшается, это ни для кого не секрет, и постепенно детей с ослабленным здоровьем будет становиться все больше и больше.

И смертность из-за некомпетентности учителей, которые не готовы к массовому ухудшению здоровья, тоже будет увеличиваться. Учителя старой школы подготовлены в основном по профилактике травмы; когда их учили, еще не было такого количества проблем со здоровьем детей, поэтому их слабо готовили по части реанимации.

2. Учитель диктует, что делать, а ребенок к этому не готов

Сегодня многие дети не любят физкультуру, но раньше такого не было. В моем детстве, в 50-60-е годы, все бегали, прыгали через скакалки, играли с удовольствием в волейбол, пионербол, это было постоянным фоном нашего детства. Сейчас этого нет. Но у ребенка есть потребность в движении, и она должна удовлетворяться в культурной форме.

Опасность на уроке физкультуры для неподготовленного ребенка может представлять все. Допустим, у ребенка плохо с пространственной ориентировкой, он не может учитывать движущиеся объекты вокруг себя и интуитивно рассчитывать свои силы – столкнулись, ударились головой – сотрясение мозга. Могут и руки-ноги ломать, могут и более серьезные травмы быть.

Опасность может представлять ситуация, когда учитель из лучших побуждений дает детям повышенную нагрузку, потому что хочет повысить их уровень подготовленности, а ребята к этому не готовы.

Чтобы для детей это все не представляло опасности, мы должны с детского сада воспитывать у них потребность в движении. Чтобы они сами хотели прыгать, бегать и знать, как удовлетворить эту потребность.

Но если у нас на уроках учитель диктует, что делать, и нет простора для инициативы ребенка, что будет? Ребенок сможет двигаться только под диктовку. У нас в школе четверть обязательно начинается со свободного урока: дети играют, занимаются, чем хотят, учителя им помогают в этом, и в этой тестирующей ситуации сразу видят, с какими запросами и возможностями пришли дети.

В конце четверти – снова свободный урок: мы смотрим, что из того, чем занимались в течение четверти, дети освоили и начали делать сами по себе. Мы общаемся с тьюторами, они нам рассказывают, в какие игры дети играют на улице, чем они занимаются.

3. Дети перестали держать себя в руках

Учитель должен отслеживать нагрузку для тех детей, которым показана другая медицинская группа. Их количество растет, ему приходится следить за группами с разными показаниями, урок физкультуры преображается.

Способность детей удерживать себя в рамках на уроке тоже ухудшается. Если бы у детей была хорошая дисциплина и если бы можно было сказать: ты делаешь то, ты – это, и они бы занимались тем, что сказал учитель! А так – не очень понятно, как в такой ситуации одному педагогу выстроить индивидуальную траекторию в рамках одного урока.

Например, мы в нашей школе не освобождаем детей от физических нагрузок. Если ребенок пришел в школу после болезни, значит, он не может бегать, но может ходить, и если все пробегают, допустим 4-5 кругов, то этот ребенок проходит в том темпе, в котором ему комфортно, сколько может. Но если ребенок не соблюдает дисциплину, то он может и побежать, и это проблема. Получается, учителю нужно останавливать его, следить за ним, за другим, за третьим…

Может, по мере нарастания двух этих проблем встанет вопрос о том, что урок должны вести, например, два учителя или что детей надо делить не на мальчиков и девочек, а по группам здоровья.

Если у ребенка и сердечная болезнь, и гиперактивность – это большая проблема, потому что у него есть высокая потребность в движении, но для него это опасно. Но если у такого ребенка хороший самоконтроль и есть контакт с учителем, то мы с ним договариваемся, что он все делает без нагрузок. Весь класс бросает мячик в кольцо – и он бросает, класс отжимается – он не отжимается, класс бегает – он ходит, класс кувыркается 10 раз – он 1-2 раза по самочувствию. Когда дисциплина в классе хорошая, это не проблема.

У нас в школе есть две универсальных темы, которые показаны всем, в том числе детям с освобождением: это упражнения на жонглирование и баланс. Жонглирование – это координация с нагрузкой мозговой структуры, оно повышает интеллектуальные способности, а баланс – это работа на уравновешенность. Эти упражнения у нас отработаны, и когда приходит ребенок с освобождением, мы их ему даем.

Еще одна причина травматизма и трагических случаев – нарушение контакта с педагогом. Он, допустим, вынужден зарабатывать, вести много часов и поэтому теряет контроль над ситуацией. Он устает – и это тоже может способствовать и повышению травматизма, и ухудшению ситуации с детьми, нуждающимися в особом контроле.

Однажды я проводил открытый урок на физкультурном комплексе, на «лазилках». Проводил его очень интенсивно, потому что хотел показать все возможности этого пространства нашему иностранному гостю. Все прошло замечательно, дети уже выходили из зала, и один увлеченный мальчик спросил: «Сергей Владимирович, можно я пройду по ребристой доске?» – у нас была такая доска на возвышении между двумя стремянками.

Я сказал: «Можно», потому что они до этого выделывали такие сложные вещи, почему бы и не пройти перед выходом. Поскольку урок закончен, я уже расслабился полностью, этот ребенок пошел, упал и ударился промежностью об эту доску.

То, в каком состоянии находится учитель, всегда невидимым образом влияет на то, как проходит урок, насколько он эффективен, а, в случае с физкультурой, и на травматизм детей. В случае с ребенком, ударившимся на моем уроке, я ослабил внимание, поэтому так произошло. Когда я внимателен и собран, своим состоянием я наоборот помогаю детям.

5. Учителя физкультуры приходят из спорта

Нормативы на уроках физкультуры разрабатываются институтами, которые, видимо, исходят из среднего уровня детей. Для тех, кто занимается в спортивных секциях, эти показатели не проблема. А если ребенок все время сидит за компьютером, то ему даже средние нормативы не сдать.

Надо заниматься два-три раза в неделю по полтора часа общей физической подготовкой, которая у нас почему-то не пользуется популярностью. А нужен бег, отжимания, подтягивания, упражнения на пресс и спину. У детей не должны расцепляться руки на кольцах, они должны удерживать себя в каком-то положении, иметь крепкие ноги и спину, которая позволит им держать баланс.

И задача учителя физкультуры – не в том, чтобы дать им задание бегать. Важно, чтобы им понравилась общая физическая подготовка и захотелось больше отжиматься, подтягиваться, бегать.

И это самая большая трудность, потому что очень многие учителя физкультуры приходят в школу из спорта, а спорт - это селекционный подход: справился – проходишь на следующий уровень и там тренируешься, опять справился – на уровень еще выше. А в школе основной задачей должна быть мотивация ребенка.

А мотивация начинается с базового доверия. Может ли учитель устанавливать доверие с учениками? Есть ли у него такие способности? Понимает ли он этот механизм, знает ли, как доверие возникает и как пропадает? Или это учителя вообще не интересует, он замучен нагрузкой и считает, что дети обязаны у него на уроке что-то делать?

Разрывы между нормативами и реальными способностями детей возникают еще и потому, что у детских садов одни задачи, у начальных школ – другие, у средних – третьи, у старших – четвертые, у института – пятые.

6. Физические ограничения и запреты ослабляют здоровье детей

Здоровьесберегающие технологии часто превращаются в ограничения для детей, а ограничения ведут к тому, что функциональные, моторные и психологические возможности детей адекватно реагировать на какие-то ситуации тоже снижаются.

Меня больше всего беспокоит то, что у нас первая реакция на все самая простая – очередное ограничение в подвижности детей, и я боюсь, что после этого заявления министра последуют очередные запреты.

Конечно, проблему нужно поднимать, но прежде чем ее поднимать, я бы исследовал причины и динамику этого явления и обсудил бы, какими способами ее можно решать: увеличить количество учителей, осуществлять их подготовку по оказанию первой помощи, разработать методики, позволяющие проводить урок, когда есть очень большой разброс по здоровью детей. А запретительные меры приведут только к одному – к увеличению количества несчастных случаев.

Когда мы что-то запрещаем, ребенок не получает этого опыта и в дальнейшем не может им пользоваться. Простой пример: в свое время дети стали слабее, но им очень нравится качаться, они раскачивались на кольцах в гимнастическом зале, падали и получали травмы. Самым простым способом решить эту проблему было не разработать программу по укреплению кистей детей, а убрать кольца, и они из физкультурных залов незаметно исчезли.

Боюсь, что то же самое произойдет по той же причине с канатом: где-то с кем-то что-то случится, и их запретят. Я боюсь реакций управленцев на заявление министра.

7. Без контакта с родителями успеха не будет

Как показывает практика, родители часто скрывают диагнозы детей, особенно психологического плана. Но, естественно, в школе есть информация о состоянии их здоровья, и в начале года учителя физкультуры получают списки детей с пометками. Те родители, у чьих детей серьезные проблемы со здоровьем, могут подойти к учителю и персонально с ним об этом поговорить, если они хотят, чтобы ребенок все же занимался физкультурой.

В группе риска находятся, в первую очередь, конечно, дети с сердечными проблемами, при которых противопоказаны большие нагрузки, с астматическим компонентом. В моей практике таких случаев было достаточно немного, но всегда, когда такое случалось, родители беседовали со мной по этому поводу.

Я очень приветствую участие родителей в этих вопросах, потому что без контакта с родителями никогда не бывает серьезных результатов.

Я обратил на это внимание тогда, когда занимался с детьми, у которых были расстройства аутичного спектра. Если родитель принимает болезнь ребенка, у ребенка есть прогресс, если родитель принимает болезнь и понимает, что делает педагог, прогресс еще больше, если родитель понимает, принимает болезнь и помогает учителю, то происходят вообще чудесные случаи.

Кто в результате крайний?

Если на уроке физкультуры что-то произошло, конечно, виноват учитель, но общество и родители берут ли на себя ответственность? Или здесь только один крайний?

Пока крайним будет учитель физкультуры, у нас и будет запретительная педагогика, чтобы ничего не случилось.

Она уже приводит к трагическим последствиям, и приведет к еще более трагическим. Учитель создаст такие условия, чтобы у него на уроках ничего не случалось, а за то, что происходит за дверью зала, он не отвечает. И в результате ребенок на уроках не приобретает тот опыт, который ему нужен во всей остальной жизни. Поэтому если что-то случается, мы с родителями вместе несем за это ответственность.

Сегодня, как я уже говорил, падает уровень здоровья, детей окружает комфорт, в их жизни произошло уменьшение двигательной активности, потому что в ней больше нет потребности. Но на самом деле у ребенка такая потребность есть, а мы ее гасим ограничительными мерами. Более того: сейчас количество рисков уменьшилось, а потребность пробы сил осталась, поэтому сегодня огромное количество людей занимается экстремальными видами спорта. Кто готов – отлично, но ведь многие не готовы, и это приводит к трагическим случаям.

Это системные проблемы, проблемы общества. Пока аналитики, люди с интуицией, методисты и методологи не будут внедрять в общественное сознание понимание реальных проблем и крайними будут учителя, это ни к чему не приведет.

Часто за проблемами с физической активностью скрываются психологические. Например, если у ребенка удовлетворена потребность в телесном контакте с родителями, у него все хорошо, и он не виснет на учителях, но мы все знаем детей, которые виснут на всех учителях или толкаются со сверстниками и нарушают нормы поведения. Или эту проблему надо решать с помощью психолога, или это системное явление в масштабах общества, и тогда в физкультуре должны появиться новые компоненты, ранее ей несвойственные – не только подготовка к нормам ГТО, но и то, что относится к психофизике.

И получается, что проблема назревает в обществе, а решать ее должны инструкторы по физической культуре в саду и учителя физкультуры в школе.

Что-то происходит – например, уничтожение дворовой культуры, где происходило физическое, психологическое и социальное развитие ребенка, которое он сейчас нигде не получает, – и этого никто даже не замечает, а потом вдруг появляется масса проблем.

Отсутствие игровой среды привело к тому, что у детей ухудшилась память, внимание, я даже не говорю про физические качества, про взаимодействие друг с другом. Сегодня один из дефицитных навыков у детей, называемых учителями в числе основных, – это самообслуживание. Когда я хотел, чтобы у меня дети катались на лыжах, я две недели занимался тем, что учил третьеклассников завязывать шнурки.

Слово директора

Новокрещенов Илья

Новокрещенов Илья Владимирович, директор московской школы «Покровский квартал»

Важно понимать, в каком контексте министр привела печальную статистику. С ее точки зрения именно незнание учителями конкретных диагнозов учеников может поставить под угрозу их здоровье и жизнь. Ведь зачастую летального исхода можно было бы избежать, если бы учитель четко понимал: что ребенок делать может, а чего нет.

Информация о группе здоровья ребенка, которой владеют учителя, носит слишком общий характер. В моей практике был случай, когда незнание мной диагноза ребенка привело к возникновению довольно опасной ситуации.

Я тогда еще учился в педагогическом университете и проходил практику в летнем лагере. У ребенка, как позже выяснилось, стоявшего на учете в психоневрологическом диспансере по поводу шизофрении, началось обострение, ребенок попытался убежатьиз лагеря и заблудился. Знай я заранее о проблемах мальчика, я гораздо внимательнее отнесся бы к реакции ребенка на ситуацию, которая спровоцировала это обострение. Так что в этом вопросе я скорее на стороне министра.

Но при этом очень важно понимать, чтоодновременно с предоставлением такого рода конфиденциальной информации, если соответствующее решение будет принято, необходимо будет и усилить ответственность учителя за ее неразглашение. Потому что, увы, иногда бывает, что учитель вольно или невольно делает эту информацию достоянием гласности, что может вызвать дополнительные, и иногда очень большие, трудности у самого ребенка в общении со сверстниками. Дети, а особенно подростки, очень ранимы к подобного рода вещам.

Если же говорить об обеспечении безопасности на уроках физической культуры, то мы в Москве договорились о том, что: во-первых, в случае любого травмирования ребенка (даже если травма кажется неопасной, например, падение с небольшой высоты) учитель первым делом должен вызывать бригаду скорой помощи.

Очень важно, чтобы диагноз все-таки ставили профессионалы. Потому что учитель – не врач, он не может адекватно оценить текущее состояние ребенка, он может вызывать скорую и оказать первичную помощь, если это необходимо (например, он может попытатьсяостановить кровотечение, но при этом упавшего с каната ребенка трогать он не должен, потому что при падении мог быть поврежден позвоночник).

Ошибочно пытаться прежде всего позвонить родителям и пытаться передать решение о вызове скорой помощи им, по той же самой причине – родитель не видит своего ребенка, он не может адекватно оценить его состояние. Так что правило №1 – учитель сразу должен вызвать бригаду скорой помощи.

Во-вторых, мы решили установить в спортивных залах видеокамеры. Конечно, невозможно себе представить ситуацию, при которой директор и его заместитель целый день сидят и контролируют посредством видеотрансляции ход урока, так что я бы не назвал это формой какого-то дополнительного жесткого контроля. Но в ситуации травмирования ребенка, мы всегда можем просмотреть видеозапись и оценить действия педагога.

Учителей это дисциплинирует и заставляет более серьезно относиться к вопросам соблюдения техники безопасности. Бывали случаи, когда такая видеозапись помогала и защитить учителя от обвиненийв его адрес со стороны расстроенных родителей, в ситуации, когда педагог все делал правильно и травмирование ребенка произошло не в результате халатного отношения учителя к своим обязанностям, а по трагической случайности. Хотя такие случаи довольно редки. Как правило травма – как раз следствие пренебрежения к правилам.

Ну и, наверное, самый действенный способ профилактики травм – профессионализм учителя. Если урок физкультуры проходит интересно, учитель видит каждого ребенка, с большой ответственностью относится к соблюдению правил техники безопасности, грамотно действует в случае возникновения чрезвычайной ситуации – случаи получения ребенком на уроке физкультуры серьезной травмы, тем более, несовместимой с жизнью, останутся все же единичными.

Напомним, на днях министр образования и науки Ольга Васильева — за прошлый учебный год на уроках физкультуры погибли 211 школьников. Действительно, сообщения о гибели учащихся во время занятий в последнее время появляются в лентах новостей регулярно. Петербургские эксперты считают, что «ком внезапных детских смертей» будет только нарастать, если ничего не менять в школьной медицине и отношении самих родителей к здоровью детей. Так, одна из главных проблем - возвращение медиков в школьные медкабинеты. По словам директора петербургского лицея №369 и члена регионального штаба ОНФ Константина Тхостова, такую задачу поставил перед Минздравом президент РФ Владимиром Путиным, но она до сих пор не выполнена.

Задача поставлена, и надеюсь, скоро мы перестанем получать приходящих медсестер и педиатров, а свет в окнах детского сада и школы будет зажигаться одновременно со светом в окнах медкабинета, - сказал Константин Тхостов. - На мой взгляд, медик должен приходить в образовательное учреждение первым и уходить последним.

По словам директора лицея, действующие до сих пор нормативы, когда на 1000 учеников полагается 1 врач, а на 600 детей — 1 медсестра, устарели. К тому же дети проводят в школах большую часть времени, посещая не только уроки, но и внешкольные занятия и секции во второй половине дня.

Также по мнению специалистов, к трагедиям в спортзалах нередко приводит отсутствие информированности педагогов о состоянии здоровья детей, а иногда и самонадеянность родителей. Как рассказал Константин Тхостов, сегодня школы не имеют права требовать медицинскую карту ребенка в качестве обязательного документа при зачислении в 1-й класс, при этом часть родителей сознательно скрывают от учителей состояние здоровья детей.

Педагогу абсолютно не нужны диагнозы, но ему нужно знать все противопоказания, - объясняет директор лицея. - В частности, если мы говорим об учителе физкультуры. Он должен четко понимать, для кого какая нагрузка допустима. Пусть врачебная тайна останется тайной, но скажите нам, что можно делать, а что нельзя.

При этом директор Института здоровья и реабилитологии НГУ им. П.Ф.Лесгафта Андрей Калинин отмечает, что нередко сталкивается с тем, что родители сами готовы рисковать здоровьем своих детей.

Я принимал участие во многих врачебно-контрольных комиссиях, на которых мы обсуждали вопросы допуска ребенка к занятиям спортом. Выяснялось, что выявлены сахарный диабет или сердечные аномалии, и тогда мы ставили вопрос: «А можно и нужно ли ему заниматься выбранным видом спортом?». В 99% случаев родители не слышат врачей и настаивают, чтобы ребенок занимался тем, чем они решили. Зачастую это неадекватное восприятие своих детей, родители видят в них звезд. Это большая ошибка, - считает Андрей Калинин.

Кроме того, по словам директора Института здоровья и реабилитологии, не все проблемы со здоровьем, в том числе заложенные на генетическом уровне, можно выявить при обычной диспансеризации, а любые физические нагрузки - будь то кувырок вперед или прыжки с места - своего рода провокаторы проявления до сих пор вялотекущих патологических процессов в организме.

У нас в университете есть центр тестирования, отбора и сопровождения спортивно одаренных детей, где мы в том числе проводим генетические анализы состояния опорно-двигательной системы. И выявляем большой процент детей с высоким риском травматизации. По сути, это генетический дефект, который передается из поколения в поколение.

Еще одной важной проблемой в школьной медицине специалисты считают невозможность в случае возникновения нештатной ситуации оказывать первую медицинскую помощь.

Любая медпомощь ребенку на сегодня оказывается с информированного согласия его законного представителя, - говорит Константин Тхостов. - Я не совсем понимаю, почему нужны информированные согласия для оказания первой медпомощи. Пока едет «Скорая», упускается самое дорогое - время. Подчас трагедии происходят из-за неоказания элементарной первой помощи ребенку или из-за отсутствия медика на рабочем месте.

По словам директора лицея №369, активисты Общероссийского народного фронта третий год добиваются возвращения в педагогические вузы программ по медицинской практике. Между тем, как рассказал Андрей Калинин, специалистам, которых выпускает сегодня университет им. Лесгафта, даются все необходимые знания, связанные с особенностями развития детей и оказания им первой медпомощи.

Доктор Питер